Птичка в академии, или Магистры тоже плачут 2 - Катерина Александровна Цвик

Она тоже была совершенно голой и, быстро сориентировавшись, спряталась за мои перья.

— Моника? — ошарашенно посмотрела я на нее. Перевела взгляд на мужичка. — Ё-ё?

— А то кто же? — расправил он плечи. Посмотрел на свои вполне человеческие руки и заявил: — Не крыса, но тоже ничего. Эйлин, одолжи мне пару перышек, а я Монике свой плащ отдам.

— Что, тебе всего пары перышек хватит? — внезапно захихикала Моника.

Видимо, и ее нагнал стресс.

Ё-ё же на это замечание оглядел свои бедра, набычился, но тут же выдал:

— Я имел в виду — пару десятков перьев. — И поправил свое импровизированное одеяние.

Мы с Моникой фыркнули, но развивать тему не стали. Посмеялись, и ладно.

— Простите, не могу пока контролировать свои перья, а выдирать не хочу. Вот. — Я взяла обрывки ткани, оставшиеся от моего платья, и соорудила на бывшей крыске нечто вроде тоги. — Вроде бы неплохо.

— Спасибо, — оглядела она себя и грустно вздохнула.

— Ты очень красивая в этом облике, — женским чутьем поняла я ее сомнения.

— Спасибо, — улыбнулась она мне благодарно.

— Кто красивый? — внезапно возмутился Ё-ё. — Моника, ты великолепна в любой ипостаси!

Крыска от такого комплимента зарделась и поправила волосы за ушком:

— Ну что, пора выходить? Я бы лучше снова в крысу вернулась, но чувствую, что пока не смогу сменить ипостась.

— Да, я тоже это чувствую. На все нужна магия, а во время инициации мы и так с ней переборщили.

— Это да, — кивнул Ё-ё. — Ладно, пошли уже-пф. И я сюда больше ни ногой! Результат хоть и хорош, но впечатления слишком уж незабываемые.

Это точно… Пора выйти и удостовериться, что я права в догадках относительно своей расы.

[1] Копейщики — воины, основным оружием которых являлось копьё

Глава 17. О том, что ждать бывает крайне сложно

Марсель эль Лавалье

Марсель смотрел вслед уходившей в пещеру Эйлин и не мог совладать с обуревавшими его эмоциями. Эта девушка слишком быстро стала ему важна, слишком глубоко и прочно вошла в его сердце, слишком сильно стала ему нужна. Слишком… Нет, не слишком, в какой-то момент она просто стала для него всем. Как так вышло? Почему? Это уже не важно. Но теперь он не мог представить жизни без своей Птички.

Как активно его пытались женить последние лет десять — не передать. Но он бегал от брака, как от срамной болячки. А в последние годы, которые ему пришлось служить при дворе, и вовсе подумывал о том, чтобы никогда не жениться. Конечно, он бы все равно сдался. Свои обязанности как продолжателя рода он прекрасно осознавал и не планировал от них уклоняться, но думал об этом как о чем-то далеком. Но с появлением Эйлин все изменилось.

Марсель даже не представлял, что его сердце будет так сильно и часто биться в ожидании ее ответа на вопрос о том, нужен ли он ей и согласна ли она выйти за него замуж. Конечно, его подгоняла необходимость ее защитить, но ведь сама Эйлин даже не поняла, зачем он ее об этом спрашивал. Такая честная, чистая, искренняя… Когда он услышал ее ответ, забыл обо всем и ощутил себя самым счастливым мужчиной на свете.

Если бы кто-то совсем недавно ему сказал, что он с радостью и даже восторгом и облегчением нацепит на себя брачное ярмо, — не поверил бы и посмеялся над шутником. Но Эйлин словно бы стала его частью. Он не мог даже себе этого объяснить. И здесь, в Пустоши, осознание этого стало особенно острым.

Он горы готов был свернуть, чтобы защитить свою Птичку. Что ему какая-то паучиха?! Он разделался с ней походя. Вот только совсем никак не мог помочь любимой сейчас, когда она шла навстречу своей судьбе. И ему почти не было важно, кем она выйдет из источника, главное — выйдет ли вообще. Ведь на его вопрос об обряде глава честно ответил, что переживают его не все, хотя таких и мало.

И это совсем не вселило в Марселя уверенность. Даже самый маленький процент неудачи мог отнять у него Птичку.

— Поздравляю, дружище, со свадьбой. Это было неожиданно, но тебе с Эйлин повезло, — хлопнул его по плечу Даниэль, когда Птичка скрылась в зеве пещеры.

— Спасибо, — не отрывая взгляда от злополучного входа, ответил Марсель.

— Все будет хорошо, — уверенно произнес друг, и эль Лавалье наконец на него посмотрел и кивнул.

— Да, по-другому и быть не может.

И мысленно добавил: «Иначе я разнесу это место в пыль вместе с их обожаемым источником и всей гребаной Пустошью».

Марсель был очень сильным магом. Пожалуй, одним из сильнейших в королевстве, поэтому часть своих мысленных угроз вполне мог выполнить. Даниэль явно что-то такое прочел в его взгляде и поспешил увести мысли друга в более мирное русло.

— Уверен, Эйлин понравится и твоим родителям, и деду.

Марсель кивнул, но подумал, что ему их мнение безразлично. Он выбрал Эйлин, и другой женщины ему не нужно. Только сейчас он понял своего отца, который когда-то пошел против воли деда и женился на той, кого полюбил. Да, потом молодым людям пришлось нелегко, но со временем все встало на свои места. Дед смирился с выбором сына. Особенно когда отец без его протекции дослужился до военного министра королевства. Хотя чем дальше, тем больше Марсель сомневался в том, что дед незримо не прикрывал сына и не помогал в щекотливых вопросах. Все-таки дед занимал такой пост, что для него это было несложно. Подобная же сепарация в политическом плане была даже выгодна им обоим.

Да и вообще, в их роду такие фортели с женитьбой — нормальное явление. Но Марсель это отчего-то осознал только сейчас. Он хорошо знал историю семьи, но проанализировать ее с такой стороны ему в голову не приходило. Да и дважды мужчины их рода редко женились, выбирали себе спутницу жизни раз и на всю жизнь.

— А если они узнают про ее вторую ипостась? — раздался рядом напряженный голос Лайзы.

— Эйлин — моя жена. Остальное не должно никого волновать.

— Ой ли… — воздохнула Лайза, но посмотрела при этом на Даниэля.

— Лайза, мне все равно,