Опекун. Тихий омут - Ана Сакру

Но Таю это уже не задевало. Внутри все больше разливались покой и уверенность, что для Кира это все-таки никакая не игра. И он предельно искренен с ней. Что между ними все настоящее.

Когда одевались в спальне, по коммутатору позвонили. Кир, продевая запонки, нажал кнопку и принял вызов.

– Да?

– Доброе утро, дорогой, – голос Иды звучал как обычно официально и в тоже время для Кира тепло, – Предлагаю позавтракать всем вместе в большой столовой, есть что обсудить…

– Вместе – это с Клюкиным? – у Кира желваки прокатились по щекам от недовольства.

– Да, и с Таисией твоей.

– Я не могу, мне ехать сейчас анализы сдавать. Там натощак, – крикнула Тая, выглядывая из гардеробной.

– Попьешь теплую воду с лимоном, дорогая, – безапелляционно предложил голос Иды Леонидовны из динамика.

Кир с Таей переглянулись. То, что она так настаивала, было странно.

– Хорошо, мы сейчас спустимся, – отозвался Кирилл, зажимая пальцами переносицу.

– Ждем вас через пятнадцать минут, – довольно уточнила Ида и отключилась.

32

Когда Кир с Таей вместе вошли в просторную, светлую столовую, Ида Леонидовна с Клюкиным уже начали завтрак. На тарелке Ивана Глебовича аппетитно дымился бекон, Ида решила ограничиться творогом, а Тамара услужливо и ловко разливала кофе.

– Доброе утро, – Кир первый прошел в комнату.

Дежурно улыбнулся, но Тая успела заметить, как при его беглом взгляде на Клюкина в глазах Тихого сверкнуло плохо скрываемое раздражение.

Тая догадывалась о его причинах.

Помимо опасений за душевное спокойствие матери и определенного чисто мужского соперничества, Кир не хотел так близко подпускать в свою семью того, кто слишком много о них знает. И в любой момент может этим воспользоваться. Пример Соколова, долго хранившего тайны отца, был более, чем показателен.

– Мам, как себя чувствуешь? – Кир подошел матери и, наклонившись, поцеловал ее в лоб, – Ива Глебович, – коротко кивнул Клюкину, сузив глаза.

Следователь ответил ему ленивой улыбкой, не затронувшей колючего взгляда. Очевидно, что их как минимум настороженность по отношению друг к другу была взаимной.

– Доброе утро, – Тая села по левую руку от Иды Леонидовны и с тоской взглянула на пышные оладьи под кленовым сиропом в большой тарелке прямо у нее перед носом.

С сожалением сглотнула слюну и попросила Тамару принести травяной чай.

Кир расположился рядом. Пододвинул оладьи себе, с понимающей улыбкой покосившись на своего голодающего Птенца, и даже успел шепнуть на ухо, чтобы не переживала, он попросит Тамару положить ей завтрак в контейнер. Сможет поесть сразу после сдачи анализов.

– То есть мне еще и в машине это нюхать? – возмутилась Тая шепотом, – Да ты просто монстр…

– Какая ты, оказывается, ворчливая, Тайка, – сощурился Кирилл, почти беззвучно шевеля улыбающимися губами, – Одно интересно, это гормоны или после предложения ты решила показать мне истинное лицо?

– Как мило, что вам двоим никак не наговориться, хотя я и в страшном сне представить такое не могла, – Ида громко встряла в их тихую перепалку, не скрывая в голосе колкой иронии, – Но, во-первых, сын, за общим столом перешептываться неприлично. Даже странно напоминать об этом своему воспитанному ребенку, приближающемуся к возрасту Христа. А, во-вторых, у нас с Иваном Глебовичем есть к вам разговор. Давайте не будем откладывать в долгий ящик, раз уж Таисия со своими анализами может завтрак только глазами поедать, – и при этих словах Ида Леонидовна окинула Таю снисходительным взглядом, который нечаянно зацепился за надетое на безымянный палец кольцо.

Ида замерла. Лицо ее сначала мгновенно побледнело, а потом на скулах и шее проступили розовые пятна, так часто выдающие блондинок с головой. Тихая сглотнула и медленно отвернулась, не став комментировать кольцо. Сделала большой глоток из цветного бокала с водой.

– Что ж… – откашлялась и снова посмотрела на сына, тон ее стал глухим и серьезным, – О делах… Тамара, выйди пожалуйста и закрой дверь! – дождавшись, когда прислуга покинет столовую, уже тише продолжила, – Кирилл, дорогой, двадцать восьмого июля, примерно через три недели, у меня юбилей, если ты помнишь. Пятьдесят пять лет. Так вот, я хочу устроить большой прием. Здесь, у нас. Даже не большой, грандиозный. В этом доме слишком тихо и черно последние полгода, я так больше не могу… Мы будто все легли в могилу вместе с ним, – эмоционально взмахнула рукой, а Кир нахмурился, ставя локти на стол. И переплетая пальцы, подался к матери.

– Учитывая обстоятельства, плохая идея, – в нажимом проговорил, – Я против. Нет.

– Из-за покушения на Таисию, верно? – выгнула бровь Ида Леонидовна.

– Да, и сделка еще не будет закрыта. Мы не знаем, откуда именно ждать угрозы. Так что большое количество человек может обе…

– Может обернуться тем, что мы наконец разрубим этот узел, Кирилл. Ваня предлагает…

– Ах, уже Ваня, – Кир перевел едкий взгляд на следователя, криво ухмыльнувшись.

– Вас что-то не устраивает, Кирилл Станиславович? – сощурился на это Клюкин, рассеянно постукивая по скатерти десертной ложкой.

– Отнюдь, – пробормотал Кир, покосившись на чуть порозовевшую мать, явно случайно обронившую интимное "Ваня".

– Отлично, давайте тогда ближе к делу, – следователь оживился, подаваясь к Киру через стол, – Я предлагаю вам рискнуть. Нет, даже настаиваю. Таисию Станиславовну сейчас достать очень сложно. Сложно, но не невозможно. И я уверен, что и вы, и ваша охрана прекрасно об этом знаете. Более опытный снайпер, более тщательная проработка плана, изучение распорядка дня, подкупленная прислуга. Да что мне вам объяснять? При желании убить можно любого человека. Так почему бы нам самим не выбрать этот момент и не подготовиться к нему? – он крутанул ложку в руках, и она упав глухо зазвенела в повисший густой тишине в столовой, – Как вы считаете, Кирилл Станиславович?

Кирилл ответил не сразу, исподлобья наблюдая за следователем.

– Я считаю, что ради еще одной призрачной звёздочки вы хотите сделать приманку из моей будущей жены, – вкрадчиво проговорил.

– И все-таки жены, – эхом повторила Ида Леонидовна.

– Ты же была не против? – перевел на нее глаза Кир.

Их взгляды скрестились. Ида Леонидовна поджала губы в попытке правильно подобрать слова и сказать достаточно, но не слишком много.

– Я и сейчас не против, дорогой. Вопрос что движет тобой, ты хотел повременить, насколько я помню, – делая акцент на каждом слове, произнесла, и покосилась на Таю. Сначала на вспыхнувшее лицо девушки, а потом вдруг заприметила инстинктивный жест, как Тая кладет ладонь на живот, словно от всех закрывая.

Ида сморгнула. Резко уставилась на сына.

– Кажется, мне надо шампанское, – хрипло пробормотала, а затем громко и требовательно, – Тамара!