Помощница лорда-дознавателя - Ирина Агулова

Когда солнце стало клониться к горизонту, мы выбрались из тайных переходов горного хребта, оказавшись всего в нескольких километрах от высокой каменной стены. Дерел и Цера отправились проверить спуск, мы же с Альбертом разместились на прогретом за день уступе, разглядывая открывшийся взгляду пейзаж. Томас остановился неподалёку, немного нервируя своим присутствием.

— Он вчера мне предложил плащ, — кивнув в сторону нежити, поделилась с лордом. — Это вообще нормально для таких как он? В нём что-то осталось от прежней личности? Томас — это его реальное имя, или Рел придумал его сам?

— Ух, сколько вопросов! — рассмеялся Ормс. — Я, признаться, ждал, когда ты начнёшь их задавать. Но ты держалась до последнего, — лукавая улыбка не сходила с его губ, согревая сердце своим светом. Таким он мне нравился больше, когда настороженность и жёсткость отходили на второй план, открывая его настоящую натуру — открытую и доброжелательную.

— В дороге особо не поговоришь, — пожала плечами, — а вот сейчас самое время.

— Ты права, — согласился мужчина. — Что ж, начнём с самого главного. Томас — нежить низшего порядка. Пока есть подпитка от хозяина — он существует. Как только хозяин обрывает связь или погибает — подобная нежить перестаёт существовать. Его жизненный путь завершился примерно пару сотен лет назад, правда сохранилась частичная память, оставшаяся в крохотном осколке души, которую призвал маг, поднимая костяк. Сама душа после завершения ритуала благополучно вернулась за грань, а этот осколок, скованный некромантской магией, остался. Имя у Томаса, кстати, настоящее. Его узнал Дерел во время перепривязки. Как и то, что он был учёным-магом, создающим новые заклинания. Это и привело к его гибели. В основном подобные существа просто выполняют приказы, но случается и так, что просыпается та самая частичная память, подталкивающая к тому или иному поступку, как в случае с плащом.

— А те, кого мы видели в лесу?

— Они другие. Их не поднимали из мёртвых. Они изначально созданы некромантами при помощи тёмной магии. Такие могут существовать сами по себе, но для этого им нужна энергия любых живых существ, хотя не брезгуют и плотью. Линчи, например, способны влиять на сознание, вызывая неосознанный страх, который для них как особый сорт лакомства.

— Надо быть безумцем, чтобы создавать подобных тварей.

— Чаще всего так и происходит. Некоторые некроманты не справляются со своей магией и теряют рассудок, создавая нежить спонтанно. Тёмная магия как яд, проникая в душу, она вытравливает все светлые чувства и эмоции. С ней справится непросто.

— Но вы с Дерелом справились.

— Да, но наши семьи берут начало от древних магов, наделённых огромной силой, передающейся из поколения в поколение, нам проще. Вот только кроме тех бедолаг, не справившихся с силой, есть и дельцы, которые руководствуются исключительно алчностью и жаждой власти. Как, например, тот, кто создал целую армию монстров, чтобы вернуть себе трон. Тёмные земли — это его рук дело. Когда-то здесь росли густые леса, полные дичи, бежали чистые реки, где водилось несчётное количество рыбы…

— Развлекаешь Леону легендами? — вернувшийся Дерел застал самый конец разговора.

— Просвещаю, а не развлекаю.

— Одно другому не мешает, — отмахнулся мужчина. — Кстати, насчёт просвещения. Я тут кое-что разузнал…

— Умеешь же ты создать интригу, — фыркнула я, когда Рел многозначительно замолчал.

— Это у него в крови, — усмехнулся мой лорд, — принцев с детства учат трепать языком, чтобы умело уводить от истины, успокаивая народ развёрнутыми рассуждениями о великих и благих целях.

— Не завидуй, — подмигнул Дерел и, набрав в лёгкие воздух, продолжил: — Так вот, есть две новости — одна хорошая, другая — как посмотреть. С какой начнём?

— С хорошей, — выбрала я, видя, что Ал не собирается отвечать.

— В зоне видимости путь чист до самой стены. Цера тоже вела себя спокойно, значит, поблизости никого нет.

— Ура, — хлопнула в ладоши, но настороженный взгляд дознавателя мой пыл поубавил. — А следующая какая?

— На всём протяжении стены непроходимая топь. Видите ту ярко-зелёную полосу вдоль барьера — это она и есть. Причём не природного происхождения, в чём можно убедиться, воспользовавшись магическим зрением.

— Разбуди, пожалуйста, тётушку, — со вздохом попросил меня Ормс, — надо кое-что уточнить.

«Я и так не сплю, — откликнулась она. — Топь — это наших рук дело, в смысле, хранителей. Первая полоса защиты. Маг может запросто её пройти, воспользовавшись обычными боевыми заклинаниями, недоступными нежити. Тех же она затягивает вглубь и не выпускает. Так что топайте, дети мои, удача на нашей стороне».

— Слышали или повторить? — уточнила, обращаясь к мужчинам.

— Слышали, — кивнули они в унисон.

— Тогда вперёд?

Хотелось как можно скорее оказаться в безопасном месте, пока вечерние сумерки не выпустили на волю тех, кто шёл за нами вчера. И не мне одной.

При спуске каменная крошка срывалась из-под ног, скатываясь вниз и вызывая лёгкое головокружение, если следить за ней взглядом, поэтому цепляясь за выступы побелевшими пальцами, я думала только об одном — как бы не сорваться следом за ней. Других, судя по скорости передвижения, это не волновало вовсе.

Мужчины с лёгкостью преодолевали склон, при этом успевая обсудить какие-то вопросы. У меня же от напряжения шумело в ушах, а сердце то спускалось в пятки, то поднималось к самому горлу. Ощущения не из приятных. Но за время пути были моменты и похуже, так что и с этой задачей я справилась.

Предгорье представляло собой пустошь, покрытую жухлой травой и чахлыми кустарниками, которые пригибал к земле даже слабый ветер. Широкие трещины покрывали плотной сеткой истощённую тёмной магией землю, так что передвижение по ней было не менее опасно, чем спуск по крутому склону. Но надежда вела вперёд, прямо к возвышавшейся над округой башне, заставляя ускорить шаг там, где это было возможно.

К первому защитному контуру, как назвала тётушка непролазную топь, яркой полосой выделявшуюся на фоне каменной пустоши, мы подошли, когда солнце коснулось вершины гор. Слаженный удар боевыми магическими заклинаниями по зловонной жиже результата не дал, но после второго захода, нехотя, она начала расступаться, открывая чавкающее дно, покрывающееся прямо на глазах сухой коркой.

«Не нравится мне всё это, — тихо проворчала родственница, — уж слишком она стала неподатлива».

«Может не нужно