Опасная связь - Ана К. Блэклейс

class="p1">— Пожалуй, я отложу свое заявление об увольнении до The Rite, — говорю я Лукреции, достаточно громко, чтобы все услышали, с натянутой улыбкой на лице. Я не могу не заметить, что приглашение от Деклана перед всеми, через мой телефон, было пощечиной для нее — только вот она не смогла ее почувствовать.

Второе противостояние за день между нами в обычных обстоятельствах было бы для меня перебором, но сейчас я благодарна за этот шанс. Я ни за что не уйду, поджав хвост. Даже изощренные игры Деклана не заставляли меня чувствовать себя такой униженной, мое эго не было разорвано в клочья так, как сейчас.

— Он, должно быть, планирует еще одно шоу, как то, которое ты устроила в примерочной, — ее губы изгибаются в ядовитой улыбке. — Только на этот раз для большей аудитории, наверное.

Она скользит по мне взглядом, заставляя чувствовать себя полным дерьмом. Я уверена, что привела себя в порядок, прежде чем выйти из-за занавески, но все равно, должно быть, выгляжу так, словно меня только что использовали.

Я открываю рот, чтобы ответить чем-то, что стоило бы мне работы, если бы Лукреция добилась своего, но тут Сиренна обходит моего босса и направляется ко мне. Ее каблуки стучат по полу, пока она уверенно шагает вперед, поднимая подбородок. Ее черты лица застыли в выражении, которое заставило бы любого гангстера дважды подумать, прежде чем встать у нее на пути. Такова Сиренна Картер — скоро уже бывшая жена Джозефа Картера. Уважение, которое она вызывает, неизменно.

Она останавливается рядом со мной, обвивая мою руку своей, ее взгляд скользит по всем присутствующим, особенно задерживаясь на Лукреции.

— Если вы думаете, что у Мии Роджерс есть талант заводить влиятельных друзей, вы правы. Да, Джакс Вон вмешался, чтобы перевести ее с бесконечного стажерства на полноценную должность. Интерес, который сейчас проявляет к ней лорд Деклан Сантори, может быть грязным, но, по-моему, он чертовски серьезен. И так же, как Джакс и Деклан, я готова заступиться за нее и защитить перед всеми вами, заявив, что если у вас есть проблемы с ней, значит, у вас проблемы со мной. Но вы когда-нибудь задумывались, почему так происходит? Почему влиятельные люди хотят быть рядом с ней? — Сиренна делает паузу, давая время для ответа, но если кто-то и подумывает открыть рот, то быстро передумывает.

Большинство здесь не знает о ее планах разобраться с мужем и о том аду, через который она прошла с этим монстром, поэтому никто не решается ее провоцировать. Они не догадываются, что ее сила — лишь дымовая завеса, ведь ее мерзкий муж не пошевелит пальцем, чтобы ее защитить, если дело дойдет до крайностей.

— Потому что мы чувствуем, что находимся в хорошей компании, — продолжает Сиренна, прожигая взглядом Лукрецию. На ее лице нет и следа уязвимости, только непроницаемая маска сильной Сиренны Картер. — Волк узнает другого волка, а Миа рождена, чтобы бегать с волками. На вашем месте я бы очень тщательно следила за тем, как обращаетесь с ней. Рано или поздно она будет править этой индустрией. Возможно, она забыла, кто она, немного утратила равновесие, но не заблуждайтесь — эта волевая богиня в красном вернется, и вернется с местью. И, насколько я ее знаю, она не из тех, кто прощает.

— Я рискну, — выплевывает Лукреция с торжествующей интонацией. Она бросает на меня еще один злобный взгляд, резко разворачивается на каблуках и уходит к себе в гримерку.

Она, скорее всего, воспринимает приглашение Деклана куда серьезнее, чем следует. Думает, что оно ставит ее на пьедестал выше всех остальных, и никто не сможет ее оттуда сбросить.

Или, может быть, я сама слишком уверена в своем собственном приглашении. До того, как она сюда вошла, он уже успел сообщить всем, что собирается сделать «великий анонс» о нас двоих. Это почти звучало, как помолвка.

А потом он сказал, что мероприятие не имеет смысла без нее.

Сложно поверить, как ни крути. The Rite — это событие, которого весь мировой элитный круг ждет целый год, уникальный опыт, который запомнится навсегда. Оно будет эпичным, и точно не станет зависеть от меня или Лукреции.

Нет, у Деклана наверняка какой-то макиавеллистский план. Я только надеюсь, что он не потащит за собой всех остальных так, как это сделал со мной, что он не играет с надеждами и энтузиазмом этих людей. Мои коллеги явно выглядят взволнованными и напряженными: перешептываются, переминаются с ноги на ногу. Только несколько человек идут за Лукрецией по коридору в ее гримерку, хотя обычно они бы стремительно потянулись за ней всей толпой.

Сейчас же они выглядят так, будто не знают, на чью сторону встать, их взгляды мечутся между местом, где исчезла Лукреция, и тем местом, где стою я.

Уголок моих губ поднимается.

Игра началась.

— Похоже, на сегодня ты закончила, — говорит Сиренна, поворачиваясь ко мне. — Может, устроим шопинг?

На принятие решения мне требуется всего несколько секунд. Я качаю головой.

— На самом деле, у меня сегодня больше работы, чем когда-либо, — говорю я достаточно громко, чтобы привлечь внимание всех. Мой взгляд встречается с каждым из присутствующих, пока я продолжаю: — Лукреция уже слишком долго портит нам всем жизнь. Сегодня она выкладывается больше, чем когда-либо, чтобы загрузить нас дерьмовыми, бессмысленными задачами только потому, что встала не с той ноги. Думаю, пора это остановить. Работать усердно, чтобы что-то произошло? Иногда, если ситуация требует, задерживаться? Да. Пропускать дни рождения детей и ужины с семьей и друзьями из-за того, что Лукреция Стейнард ведет себя как тиран? Черта с два.

Я поворачиваюсь к Сиренне, которая смотрит на меня с приоткрытыми губами, будто не знает, как реагировать. Но вскоре ее озадаченное выражение сменяется хитрым.

— Мы все-таки пообедаем, как планировали, — говорю я. — Адди, должно быть, уже ждет.

Джакс категорически настаивает на том, чтобы ее сопровождал десяток телохранителей, куда бы она ни направлялась, а сама она не хочет создавать мне неудобства здесь, в HQ, поэтому сразу пошла в ресторан.

— Но мне нужно вернуться обратно через час, максимум. Моим коллегам я нужна.

Возгласы и хлопки разрывают зал. Конечно, это Лиам и Кристен, вдохновляющие остальных поддержать меня. Многие кивают с улыбками на лицах, если не хлопают. Это странно, ведь я не произнесла речь века, но, похоже, наши общие раны слишком глубоки. Долгие часы работы, зачастую бессмысленные, язвительные замечания, угроза увольнения, которая постоянно висит над головой. Каждый хотя бы раз страдал от жестоких капризов Лукреции.

Но я привыкла к