Дочь предателя. Баллада Пепла и Льда - Анна Сергеевна Платунова

дело здесь не только в аппетите. Едва Рон открывал рот — он делал это как можно скорее, лишь бы только успеть проглотить ложку каши или сделать глоток бодрящего травяного напитка, — как с его губ начинал струиться дымок, похожий на пар в морозный день. Говорить Ронан пока не мог: стоило ему произнести хоть слово, безобидный светлый дым темнел: вот-вот появятся искры.

Да и мне было не до разговоров. Веела могла сдержать обещание и в столовую не явилась, потому что снова осталась в гостевых комнатах князя Лэггера и полночи уговаривала отца пощадить нас, а могла и передумать…

— Эй, Рон, дружище, поздравляю! — К нашему столику подошел улыбающийся Бренден. — Мы все под впечатлением! Ты у нас первый на курсе с даром! В нашей группе! С ума сойти просто!

Рон хмуро посмотрел на одногруппника и кивнул. Не до хвастовства ему сейчас, все мысли Ронана занимала Веела и тайна, которая жгла его изнутри.

Но кадет Толт успел этим утром сделаться местной знаменитостью, так что скоро стол окружили кадеты — первогодки и даже некоторые старшекурсники. Все наперебой поздравляли его, выспрашивали подробности, толкали в спину и хлопали по плечу, забыв, что Рон едва оправился от раны.

— Офигеть, какой редкий дар! — завистливо бурчал Атти. — Ну погоди, у меня еще круче будет! Стану камнеломом. Или ветродуем.

— Оставьте Ронана в покое! — не выдержала я. — Дайте поесть. Нелвин, хватит лупить его по плечу. Он вам не бронзовая статуэтка, которую надо гладить на удачу. Дар таким способом не передается!

— Тебе завидно, что ли, Дейрон, что не тебя гладят? — фыркнул Нелвин. — Рон, спасибо, кстати, что избавил нас от зачета. Наше звено как раз следующим должно было зайти. И тут — хоба — вы вываливаетесь все в кровище и пепле и Дейрон орет как ненормальная: «Остановите зачет!» Это было эпично! И командир Эйсхард так резво к ней подскочил. Я думал — добьет, ан нет.

Медь, стоящая за спиной Ронана, при этих словах поглядела на меня, зло прищурившись. Все на полигоне видели, как Тайлер кинулся ко мне и подхватил на руки с холодной земли. Он — командир группы, отвечает за каждого кадета, но не выдал ли он невольно своих чувств?

— Ничего, я потом от него выволочку получила по полной, — делано проворчала я и передразнила Тайлера, подделываясь под его ледяной тон: — «Дейрон, вы чуть не угробили свое звено! Дейрон, от вас одни проблемы!» Тьфу.

Одногруппники рассмеялись: видно, получилось похоже.

— Дейрон, что за собрание?! — рявкнул настоящий эфор Эйсхард, незаметно подобравшись со спины, — я чуть со стула не упала. — Всем разойтись по своим местам! Кто не успеет позавтракать, пойдет на экзамен голодным!

Кадетов как ветром сдуло. Тайлер, проходя мимо, кинул на меня мимолетный хитрый взгляд, и я с трудом подавила смешок.

Ронан вдохнул с облегчением, избавившись от неожиданной толпы поклонников. Он снова покосился на стул Веелы, взял бумажную салфетку и свернул из нее голубка, как делал это каждое утро, поднимая Вель настроение.

— Она не увидит, Рон. Скорее всего, Вель придет сразу на экзамен.

«Или вовсе не явится…» — мысленно добавила я. Если Веела не придет, чем это нам грозит? Будет ли это означать, что отец отвез ее домой и оставил нас в покое? Или — вероятнее всего — что приговор нам подписан и обжалованию не подлежит?

— Скуч… — выдохнул Ронан вместе с клубами дыма и поспешил сцепить зубы.

— Скучаешь? — прошептала я. — Я знаю, Рон, знаю. Она нас не подведет.

Ронан пришел в ужас, узнав, что Веела не та, за кого себя выдает. Она пыталась убить меня, она пыталась убить его, и Лесли по ее милости едва не отправился к праотцам. Но прошла всего только одна ночь, и вероломство Веелы забылось: что бы Веела ни сделала, Ронан не перестанет ее любить.

— Строиться! — раздались команды эфоров.

Мы заняли место в группе, поредевшей и какой-то осиротевшей из-за того, что нас стало на двух человек меньше.

Начнутся бои с тварями, и в других группах постепенно станут появляться бреши. Увы, не обходилось ни одного учебного года без жертв — кто-то обязательно погибнет. Но кто? Улыбчивая Мейви? Листори? Меррит, считающий себя всезнайкой? Хорошо бы — Колояр, да только он из породы живучих: если надо, зубами перегрызет твари хребет.

— Елки зеленые, — бормотал за моей спиной Барри, пока мы по коридорам и лестницам тащились в верхние аудитории. — Я так полосы препятствий не боялся, как экзамена у мейстери Луэ. А она ведь даже не вудс, и не даггер.

— Она хуже, — хохотнула Медь. — Страшилище.

Я развернулась, сжав руки в кулаки.

— Медея, ты!..

— Кадет Дейрон, вернуться в строй! Кадет Винс, пять штрафных баллов за неуважительное высказывание о преподавателе! — Окрик Эйсхарда не дал разгореться сваре.

Вот все-то он видит, все замечает!

Эфоры привели нас к знакомой аудитории, где чаще всего проходили лекции первого курса. Велели ожидать комиссию и сами отправились на занятия: их у третьекурсников, выполняющих обязанности эфоров, никто не отменял.

Каких усилий мне стоило не повернуть головы, чтобы проводить Тайлера взглядом! По крайней мере сегодня он может не опасаться за мою жизнь: я оставалась в надежных руках мейстери Луэ.

— Группа, удачной сдачи экзамена! — раздался голос Тая.

Он задержался, чтобы подбодрить нас. Взгляд синих глаз остановился на мгновение на моем лице, и стало понятно, что по большей части слова адресованы мне.

— Здесь вам ничего не грозит. — Он будто бы говорил это Барри. — Вряд ли из-под парт вылезут твари, чтобы сожрать вас.

Первогодки рассмеялись, и не только одногруппники — все, кто услышал.

— Так что выдыхайте, соберитесь с мыслями и сдайте на высший балл! — Тайлер усмехнулся. — Или хотя бы просто сдайте.

— Так точно, командир, — вразнобой ответили кадеты.

Глава 32

Первогодки привычно кучковались у дверей, подпирали стены, некоторые перебирали листы с конспектами, будто надеялись в последние минуты отыскать именно те сведения, которые спасут их на экзамене. Мой учебник и мои записи остались в спальне, куда я так и не успела заглянуть, но я больше не волновалась из-за возможного провала. Погибнуть на полосе препятствий — вот это провал, а экзамен я пересдам.

—