Я поверю в его слёзы - Светлана Анатольевна Лубенец

его лицо. В памяти тут же всплыл упомянутый парень, с которым брат дружил еще со школы. Вплоть до отлета в Америку. — То есть, он в курсе, что ты вернулся? — Игнат слегка улыбнулся, тем самым отвечая положительно на мой вопрос. — А про операцию он тоже в курсе? — внутри начала рождаться злость.

— Нет. Сегодня узнает, — хмыкнул брат. — Так что, пойдешь?

— Меня он не приглашал, — я отстранилась, принимая сидячее положение.

— Не думаю, что он будет против, если ты придешь со мной.

— Да я тоже так не думаю, если учитывать, что он пытался за мной ухаживать, — ехидно протянула, сверля Игната взглядом. — Не ты ли тогда промыл ему мозги, чтобы он ко мне не совался?

— Не думаю, что спустя семь лет он вновь начнет за тобой ухлестывать, — хмыкнул он, но его глаза оставались серьезными и ясно давали понять, что если такое все же случится, то брат снова не подпустит его ко мне.

— Хорошо. В конце концов, мне все равно, — пожала плечами. Игнат тут же нахмурился, взгляд похолодел.

Я мысленно хмыкнула. А чего он ожидал? Сам ведь меня отпустил. Пусть доказывает, что его слова не пустые.

— Тогда предлагаю сходить куда-нибудь поесть, потом можно прогуляться. А к шести едем к Серому.

— Мне еще домой надо будет зайти, переодеться. Не пойду же я в таком виде, — кивнула на короткие джинсовые шорты и белую майку, что были на мне. Пусть сейчас только май месяц, зато температура на улице двадцать семь градусов по Цельсию.

— Не пойдешь, — кивнул Игнат. — Значит, зайдем.

— Не боишься, что тебя родители увидят? — вздернула брови.

— Нет, Ника. Даже если они меня увидят, сомневаюсь, что всерьез примут за своего сына. Я все-таки, по их мнению, в Америке.

— Как знаешь, — пожала плечами. — Тогда одевайся и пошли обедать. Я уже проголодалась, — что было удивительно, ибо впервые за все эти дни у меня разыгрался аппетит.

— Две минуты, — усмехнулся брат, поднимаясь.

И, действительно, за эти две минуты он собрался. Выключил компьютер, надел футболку, натянул на лысую черепушку кепку, а на глаза — очки.

— И долго ты собираешься так ходить? — поинтересовалась уже на выходе, надевая босоножки без каблука.

— Как так? — вздернул брови Игнат, открывая дверь.

— Пряча лысую голову, — усмехнулась, выходя в подъезд.

— Не хочу травмировать психику людей, — хмыкнул он, выходя следом и закрывая дверь.

— Подумаешь, — фыркнула я. — Пару рубцов на голове. Некоторые с таким кошмаром вместо волос ходят, что это пустяки.

— Пару рубцов? — переспросил брат, заходя следом за мной в лифт.

— Ну, может не пару, — отвела взгляд в сторону. — Но все равно. Что, люди не поймут, что ли? Как будто это что-то плохое.

— Ника, — Игнат приподнял мою голову за подбородок, заставляя смотреть на себя, — ты прекрасно знаешь, что не поймут. Такой у нас народ непонятливый. Так что пускай пока будет так.

— Ну и ладно, — буркнула, сложив руки на груди. Просто потому, что не знала, куда их деть.

В кафе мы не пошли. Из-за того, что я вдруг поняла, что никуда не хочу. А Игнату не оставалось ничего кроме как подчиниться моему капризу. Поэтому мы отправились в продуктовый магазин, где вдвоем решали, что брать и что будем готовить. Брат у меня был золотой, поэтому, помимо всех прочих его достоинств, умел и готовить. Из-за чего я уже не единожды задавалась вопросом, почему он не нашел более подходящую ему девушку. И не родственницу, связь с которой будет осуждать вся общественность.

Спустя час мы вернулись обратно в его квартиру, где вместе принялись готовить. Брат взялся за мясо, оставив на меня гарнир и салаты. Я и не сопротивлялась, особенно, если учитывать, что именно он и научил меня готовить. Родители лишь глазами хлопали, когда, возвращаясь с работы, узнавали, что днем брат учит меня этому непростому делу. После уроков. Сам же он учился по выходным у мамы. Вот как-то так получилось.

Пока готовили, практически не разговаривали. Но молчание было уютным. Да и вообще атмосфера была домашняя, родная, немного интимная...

— Ника, — раздалось тихое за моей спиной, когда я уже потянулась за тарелками. В следующее мгновение сильные ладони легли на мою талию и прижали к крепкому телу. Я напряглась. — Разве тебе не хочется вот так проводить время каждый день? — так же тихо спросил Игнат. — Ходить вместе за продуктами, вместе готовить, вместе есть. Вместе мыть посуду, вместе убираться в квартире, — секундная пауза. — Вместе спать.

— Игнат, — напряженно начала я, но замолчала, не зная, что ответить. Хотеть-то я хотела... А вот смириться и принять не могла.

— Я тебя люблю, Ника. Пожалуйста, верь мне, — тихо прошептал мне парень на ухо. А после отстранился. — Давай есть и поедем. Иначе опоздаем к Серому.

Я ничего не ответила, продолжая стоять в том же положении, с бешено бьющимся сердцем. Заставила себя вновь потянуться к тарелкам.

Как бы там ни было, а я хотела его ласковых прикосновений. Желала их. А он, кажется, решил поменять стратегию по завоеванию меня. Кто там от меня отступился? Кто там меня отпустил? Оставил в покое? Игнат? Трижды "ха". Но, во всяком случае, он на меня не давит, а предоставляет право выбора. И хотя что-то внутри противно твердило, что он вновь играет нечестно, и вновь пытается стать для меня единственным мужчиной, я гнала от себя желание снова закрыться от него, оттолкнуть, и проявить свои свободолюбивые замашки. Пора было взрослеть и принимать тот факт, что рядом все равно должен быть человек, который будет единственным и желанным. И раз уж я решила, что таковым является Игнат, то нужно позволить ему его хитрость. В конце концов, я же сама хотела, чтобы он меня не отталкивал. Хотела вернуть былые отношения. Вот, пожалуйста, получите, распишитесь.

Поздний обед или ранний ужин прошел в молчании. Я то и дело ловила на себе внимательные и изучающие взгляды Игната, но мужественно сохраняла спокойное выражение лица, и даже почти не дергалась. Пыталась расслабиться и получать удовольствие от такого обыденного общения с ним. Он же, в свою очередь, наверняка ждал от меня привычной реакции — что оттолкну, нахамлю, обзову, или еще что-то в этом роде.

После трапезы Игнат, видимо, решил вновь попытать счастья. Я едва удержалась, чтобы не хмыкнуть и не рассмеяться, когда он осторожно пристроился сзади, обняв меня за талию, когда я принялась мыть посуду.

— А мне нравится так проводить время с тобой, — спокойно проговорил он, но его выдавала напряженность в теле. — И я бы хотел, чтобы