Я поверю в его слёзы - Светлана Анатольевна Лубенец

вновь обхватывая мой подбородок. Заставил смотреть себе в глаза. Все еще черные. — Что ты делаешь? — один уголок его губ дернулся, а я таки поцеловала его, плюнув на голос разума. В конце концов, почему я не могу поцеловать любимого мужчину?

Но, увы, мне на поцелуй не ответили. Игнат отстранил меня, отцепил от себя руки, сжав крепко мои запястья.

— Ты пьяна, — отчеканил он, затолкав в распахнувшийся лифт.

— Не настолько, чтобы совершать необдуманные поступки, — хмыкнула, даже не пытаясь вырваться.

— Не уверен, — усмехнулся брат, продолжая держать между нами дистанцию.

— Обними меня, — попросила, глядя в его глаза. Он прищурился. Еще пару секунд изучал мое лицо, а после вздохнул, и притянул меня к себе. Я тут же сомкнула руки вокруг его талии, прижавшись щекой к его груди.

К сожалению, долго так простоять не получилось. Лифт спустился на первый этаж, распахнул двери и попросил на выход. Пришлось выйти и отправиться на улицу, оторвавшись от любимого мужчины.

— Садись, Ника, — открыл для меня дверь машины парень.

— Игнат, — позвала его я, повернувшись к нему лицом. Он вопросительно приподнял брови. Я приблизилась к нему вплотную. — Я люблю тебя, — он прищурился, а я легонько коснулась его щеки. — Поцелуй меня.

— Ника, — спустя несколько секунд разглядывания моих глаз, произнес Игнат, явно не собираясь выполнять мою просьбу.

— Пожалуйста.

Он вздохнул, зажмурился на мгновение. А после обхватил меня за талию, притягивая к себе еще ближе, и поцеловал меня. С напором, страстно, жестко, пробираясь языком в рот. Так, как целуют "свое". Предъявляя на меня права. Заставляя забыться в поцелуе, и отвечать не менее страстно.

Он оторвался от моих губ лишь тогда, когда начало не хватать воздуха. Уткнулся лбом в мой лоб, и заглянул в мои глаза. Его ладони скользили по обнаженной коже моей спины, осторожно пробираясь под ткань платья.

— Поехали домой, — хрипло выдохнул он, отстраняясь и отступая на шаг. — Садись в машину, — и вновь придержал для меня дверь. Я послушно забралась внутрь, прикрывая глаза. Губы мимо воли растянулись в легкой улыбке.

По дороге мы не разговаривали. Игнат вел машину, а я время от времени посматривала на него, любуясь, и желая вновь прижаться к нему. Но я сдерживала себя. Ждала, пока мы доберемся до дома.

Я начала действовать лишь тогда, когда мы оказались в его квартире, и за нами закрылась дверь. Сбросила туфли, повернулась к Игнату. Он настороженно наблюдал за моими действиями. Улыбнувшись, подошла к нему вплотную, и, не говоря ни слова, приподнялась на цыпочки и поцеловала его.

— Ника, — вновь попробовал он отстранить меня от себя.

— Люби меня, — выдохнула я, глядя в его глаза, не позволяя расцепить мои руки.

— Ника, ты пьяна, — вновь отчеканил Игнат, и в следующее мгновение подхватил меня на руки.

— Я в состоянии контролировать себя, свои мысли и свои желания, — пробормотала, касаясь губами его шеи. Он вздрогнул, руки сжались крепче.

— Утром ты будешь говорить по-другому, — немного хрипло ответил, наклоняясь и укладывая меня на что-то мягкое. Судя по ощущениям, это была его кровать.

— Не буду, — я скользнула одной рукой по его груди, животу. Игнат напрягся еще больше. Скользнула еще ниже, но он перехватил мою руку.

— Утром ты пожалеешь, если сейчас я поддамся, — еще более хриплым голосом.

— Не пожалею, — выдохнула. Старалась в темноте разглядеть его глаза, понять, что он сейчас чувствует.

— Сомневаюсь.

— А ты не сомневайся.

— Ника. Ты пьяна. Спи, — он перехватил и второе мое запястье, отстраняя от своего тела.

— Я достаточно трезва, чтобы на утро не пожалеть о ночи любви, — упрямо проговорила, абсолютно уверенная в своих словах.

— Ты достаточно пьяна, чтобы говорить и делать сейчас то, о чем на утро пожалеешь, — жестко припечатал брат.

— Игнат, — секундная пауза. — Я прошу тебя любить меня этой ночью. И на утро я не буду об этом жалеть. Обещаю.

— Ника, — хриплый выдох. — Не надо.

— Пожалуйста.

— Ника.

— Люби меня, как в последний раз.

— И не подумаю, — резко и жестко.

— Игнат...

— Ника...

— Если ты не выполнишь моей просьбы, я больше никогда не позволю тебе любить меня.

— Не шантажируй меня.

— Игнат, — ласково и нежно. — Я хочу, чтобы ты любил меня этой ночью. И на утро я не пожалею. Обещаю.

— Не обещай того, чего не можешь дать.

— Игнат... Я люблю тебя.

— Я знаю.

— Как мужчину.

Молчание.

— Игнат, пожалуйста... Если ты сейчас откажешься, я больше к тебе не подойду. Я хочу, чтобы ты любил меня. Этой ночью. Как любимую женщину.

— Ника, — с отчаянием.

— Пожалуйста...

— Обещай, что завтра ты не уйдешь, не оттолкнешь. Что после этой ночи все равно будешь приходить, обнимать, проводить со мной время. Делиться всем, что с тобой происходит. Обещай, что не закроешься от меня. Обещай.

— Обещаю.

— Ника...

— Обещаю, черт тебя побери! Обещаю! Люби уже меня, наконец!

Игнат тяжело выдохнул, а в следующее мгновение его губы впились в мои губы, язык пробрался в рот, лаская и терзая. И я наконец-то смогла его обнять освободившимися руками. Скинула одной ладонью кепку с его головы. Обхватила ногами за талию, притягивая ближе. Услышала его стон. Или мой. Неважно.

Его ладони скользили по моему телу. Нежно, грубо, ласково, с нажимом. Из крайности в крайность. Бретельки платья соскользнули с плеч. Его губы начали медленно целовать мою кожу. Веки, щеки, скулы. Уши, шея, ключица. Плечи, еще ниже.

Оторвался на несколько мгновений, чтобы стянуть с меня платье. Не очень аккуратно, не уверена, что оно осталось целым. С таким же рвением стянула с него футболку. И вновь его губы медленно заскользили вслед за руками, которые касались моего тела везде. Грудь, соски, живот, пупок, еще ниже.

Мои руки точно так же путешествовали по его телу. Шея, плечи, спина, грудь, живот, еще ниже. Ладони опустились на ремень, расстегнула. Ширинка. Потянула джинсы вниз. Стон и вновь поцелуй мне в губы. Отстранился на мгновение, сбросил штаны куда-то на пол. Его ладони скользнули на мои бедра, обтянутые тонким капроном колготок. Дорожка поцелуев по внутренней стороне бедра, сквозь ткань. Застонала, выгнулась.

— Ника, — тихий стон, и через несколько мгновений он стянул с меня колготки, оставив в одних трусиках.

— Игнат, — я вцепилась ногтями ему в плечи, желая придвинуть его к своему лицу. Не получилось. Его губы вновь коснулись живота, заставив втянуть его. Язык скользнул в пупок. По телу пробежала волна возбуждения, дрожь. Еще ниже.

Он вновь застонал, и через мгновение снова впился поцелуем в мои губы. Ладонь скользнула поверх трусиков. Пальцы стали ласкать сквозь ткань. Застонала ему в губы. Скользнула руками