Дикий дракон для принцессы - Анна Осокина

ничего не успела предпринять, как Валенсия применила удушающий прием. Дракайна медленно осела на пол, поддерживаемая Ленси. Я знала, что стражница просто ненадолго потеряла сознание и восхищенно посмотрела на сестру.

— Не медли! — прошептала она. — У тебя очень мало времени. В любой момент может кто-то прийти. Я пока посторожу здесь.

Собравшись с мыслями, кивнула и быстро направилась к массивной двери, ведущей внутрь. С каждой секундой сердце билось все сильнее, дыхание сбивалось. Я боялась увидеть его и желала этого всей душой.

Сделав глубокий вдох и собрав всю свою смелость, я решительно вошла внутрь. То, что предстало передо мной, ударило молнией в грудь. Саркайн лежал без чувств на холодном каменном полу, а из ран сочилась кровь, образуя лужу под его телом. Слезы невольно навернулись на мои глаза и начали струиться по щекам, и внутри все сжалось от боли и ужаса. Он лежал здесь совсем один, обессиленный и бледный. Какое же варварство!

— Саркайн, — прошептала я.

Он приоткрыл глаза, услышав мой голос. Его взгляд, затуманенный болью и безмерной усталостью, на мгновение остановился на мне. Я почувствовала, как сердце еще сильнее сжалось. Казалось, что жизнь покидает его израненное тело, и это пугало меня больше всего. Ни о каком побеге и речи не могло идти. Саркайн был в ужасном состоянии, и если не помочь ему, то он непременно умрет.

Сжала кулаки. Сейчас мне хотелось разорвать всех, кто был причастен к его поимке! Хотя я прекрасно понимала, почему никто не спешил ему на помощь. Воительницы пострадали от его рук намного сильнее. Многие погибли. Моя душа разрывалась от боли и понимания, что в этой ситуации нет виновных. Дракайны выполняли приказ королевы, а Саркайн спасал свою жизнь. Но как один дракон смог противостоять такому количеству воительниц? В другой ситуации я бы восхитилась его мощью, но не в тот момент.

— Элайна… — прошептал он едва слышно, и его голос сорвался.

Я опустилась на колени рядом с ним, не обращая внимания на холод и грязь, и осторожно коснулась его щеки. Он попытался улыбнуться, но это больше походило на болезненную гримасу.

— Держись, — умоляюще сказала я. — Я освобожу тебя, обещаю.

Но в глубине души я понимала, что именно сейчас самый подходящий момент для побега, но мы его упускаем. Я быстро оглядела камеру в поисках хоть чего-то, что поможет ему. Грубые каменные стены, несколько железных цепей и кандалы — обычная темница, созданная для того, чтобы не дать шанса на побег. Ни снадобий, ни перевязочных материалов, только сырость и мрак.

— Нужно что-то придумать, — пробормотала я, чувствуя, как внутри меня нарастает паника.

Времени идти за повязками не было. Сжав челюсти, я резко поднялась.

— Не... оставляй...

Я замерла. Его голос звучал слабо, но в нем было столько боли и мольбы!

— Не оставлю, — сказала я уверенно.

Сняла плащ, а потом и платье, оставшись в одной нижней рубашке. Разорвав ткань платья, аккуратно прижала ее к ране, из которой продолжала сочиться кровь. Он стиснул зубы, и его тело напряглось, когда я попыталась остановить кровотечение. Внутри меня кипела смесь гнева и отчаяния. Наш план не удался!.. Он вновь здесь. В этом ужасном месте…

Саркайн посмотрел на меня, его глаза потемнели от боли, но в них все еще теплилась искра надежды.

— Они... знают, что ты здесь, — с трудом выговорил он. — Ты не должна была приходить.

— Я не могла не прийти. — Легонько провела рукой по его лицу.

Решила не говорить, что собиралась вытащить его отсюда. Сейчас это не имело смысла. Он слишком слаб. Быстро сделав ему перевязку, я приложила все усилия, чтобы помочь ему добраться до узкого ложа, невзирая на боль в плече. Благо покрывало, которое я принесла сюда ранее, было на месте.

В этот момент за дверь тихо отворилась. У меня сердце подскочило к горлу.

— Пора уходить, — услышала голос сестры.

В камеру она заходить не стала. Быстро надев плащ, я наклонилась к Саркайну. Легонько коснулась губами его виска.

— Мне нужно идти. Я постараюсь скоро прийти к тебе вновь.

Он слабо улыбнулся.

— Спасибо, — прошептал он.

— Мне жаль, что ничего не вышло…

— Это не твоя вина, — перебил Саркайн.

Я покинула пленника с тяжелым сердцем. Мне не удалось его освободить. Когда я вышла в коридор, сестра сидела возле воительницы. Та как раз приходила в себя. Она окинула нас обеих непонимающим взглядом.

— Тебе лучше никому ничего о случившемся не говорить. Пленник на месте, никто не пострадал, — строго сказала ей сестра, пресекая любые возражения. — Поэтому забудь о том, что видела.

Дракайна осторожно кивнула, а я все же подала ей мешочек с золотом.

— Когда тебя сменят, сходи к лекарю и принеси пленнику снадобье и воды, — приказала я.

— Но…

Я властно посмотрела на стражницу. Она осеклась и кивнула. Ей оставалось только подчиниться «взгляду королевы». Дракайна слегка опустила голову, принимая приказ. Я видела, что внутри нее боролись долг и сочувствие, но знала, что ее верность мне и клятва, данная нашей семье, не позволят ослушаться. Я повернулась к сестре и бросила взгляд на дверь камеры, которая теперь казалась непреодолимой преградой между мной и Саркайном.

— Мы должны идти, пока никто не заметил нашего отсутствия, — напомнила Ленси, слегка дернув меня за руку.

Я кивнула, сжимая кулаки. Все внутри меня кипело: смесь гнева, беспомощности и страха за жизнь Саркайна. Но я понимала, что не в силах пока изменить ситуацию. Прямо сейчас я не могла его спасти. Мне нужно было время и новый план.

Мы направились прочь от темницы, стараясь не привлекать лишнего внимания. Необходимо было незаметно проскользнуть обратно в замок.

— Ты же знаешь, что сильно рискуешь, помогая ему, — тихо произнесла сестра, когда мы пересекали двор. — Если кто-то узнает о твоих попытках, ты можешь потерять все.

— Я это понимаю, — ответила я. — Но если я ничего не сделаю, Саркайн умрет. Я не могу позволить этому случиться.

Сестра остановилась и повернулась ко мне, ее глаза были очень серьезными.

— Ты его любишь, не так ли?

Мои руки непроизвольно дрогнули. Я отвернулась, чтобы не встречаться с ее проницательным взглядом, и холодный предрассветный ветер словно пробрался под кожу.

— Это неважно. — Я стиснула зубы. — Важно только то, что