Дикий дракон для принцессы - Анна Осокина

коснуться его щеки, громкий протяжный вдох огласил пространство. Дракон резко дернулся и открыл глаза. Я со вскриком отскочила от него. А Саркайн снова смежил веки, но теперь дышал! Сначала рвано, как будто воздух не желал проникать в грудь, но потом все глубже и спокойнее. Я ошеломленно наблюдала, как наполняется цветом его кожа, как краснеют губы, как розовеют пальцы на руках и уходит чернота с ногтей.

— О небеса! — не веря своим глазам, вскрикнула я. — Саркайн!

Все казалось сном. Так не бывает!

— Моя принцесса. — Дверь отворилась, и на пороге возник лекарь. — Ты кричала. Что случи… — он осекся на полуслове, когда его взгляд упал на тело. Теперь вполне живое. Дракон как будто лишь спал.

— Он жив, — прошептала я, не доверяя голосу. — Портайн, он жив! Как это возможно?

Лекарь молнией метнулся к пленнику и принялся ощупывать того. Приподнял ему веки, приложил ухо к груди, считая ритм сердца.

— Удивительно! — выдал он заключение. — Я о таком только читал. Очевидно, пленник впал в такой глубокий сон, что все посчитали его мертвым.

— Значит, его не отравили? — Я подошла с другой стороны и сжала теперь теплую ладонь Саркайна.

— Почему же. Это и было действие яда, моя принцесса. Только пленник оказался слишком силен, и каким-то образом его тело смогло справиться с действием отравы. — Он удивленно покачал головой. — Истинно говорят, что дикие сильны. Даже наши яды не могут их убить! Нужно сообщить ее величеству! — спохватился он и уже кинулся к выходу, но я оказалась проворнее и преградила ему путь, захлопнув дверь прямо перед носом.

— Стоять! — взревела я, зная, что нас все равно никто не слышит.

Портайн застыл с округленными глазами. Я поняла, что если сейчас что-нибудь не сделаю, та счастливая возможность, которая выпала на долю Саркайна, пойдет прахом.

— Все думают, что пленник мертв. Пускай так и останется, — сказала я тоном, который не терпел возражений. — Ты скажешь королеве, что вскрыл его, вытащил органы, а тело спалил. Тебе все ясно?

Лекарь только смотрел на меня, не осмеливаясь ни перечить, ни согласиться.

— Послушай, — я сменила тон, сделав его более ласковым. — Ты же знаешь, что моей матери осталось недолго.

Портайн несколько раз дергано кивнул.

— Не сегодня, так завтра я взойду на престол. И если ты желаешь сохранить мое расположение, тебе придется подчиняться мне. Ну или, быть может, ты желаешь отправиться жить в какую-нибудь подворотню? Можешь поверить, я устрою так, чтобы ты больше нигде не нашел себе места. — Слова звучали хлестко, как удары плетью, и лекарь вздрагивал от каждого. Но в тот момент я не могла позволить, чтобы он меня ослушался. — Мы договорились?

Несколько минут я буравила его взглядом. Лекарь наконец согласно опустил голову.

— Никто не узнает о чудесном воскрешении пленника, — подтвердил он, и я с облегчением вздохнула, осознав, что задержала дыхание.

— Если ты меня предашь…

— Я полностью твой, принцесса, — Портайн еще ниже склонил голову, и я поняла, что он не врет.

— Хорошо. А теперь помоги мне устроить его на твоем ложе.

— М-мое ложе? — начал заикаться лекарь.

— А ты предлагаешь оставить его здесь, на этой каменной глыбе?

— Нет-нет, конечно, разумеется, — залебезил он.

— Будешь спать в гостиной, я видела у тебя там кушетку. А его отнесем к тебе в спальню. Никого туда не пускай, даже слуг. Ты меня понял?

Он снова кивнул.

— Хорошо понял?

— Можешь во мне не сомневаться, моя принцесса.

— Тогда давай, бери его за ноги, а я возьму за руки.

Лекарь тяжело вздохнул, но сделал все в точности, как я сказала.

Глава 16

Следующие несколько дней стали для меня самыми страшными и самыми прекрасными одновременно. Я тайно приходила к Саркайну и помогала лекарю выхаживать его. Теперь, когда для всех он был мертв, никто не мешал нам видеться.

Каждый раз, когда я переступала порог башни, меня переполняло смешанное чувство радости и ужаса. Радости, потому что он жив, потому что я могу видеть его, держать за руку, чувствовать его дыхание. Ужаса, потому что каждый раз я боялась, что в следующий момент он опять окажется на грани смерти, а все, что я делала, не спасет его. Ведь все тайное становится явным.

Я не могла понять, кто отравил его. Кому это выгодно? Конечно, после схватки с дракайнами во время побега все были обозлены на Саркайна. Но кто пошел против прямого приказа королевы?! Нирлайна пыталась узнать, кто осмелился на такое, даже несколько голов полетело с плеч, но виновного так и не нашли.

Через несколько дней после произошедшего, мать позвала меня к себе. Мне стоило много усилий, чтобы скрыть все, что творилось внутри. И я прекрасно понимала, что эта встреча будет для меня настоящим испытанием. Но мысль о Саркайне придавала силы. Королева была расстроена и опечалена, хотя внешне оставалась холодной. Ее не заботила смерть Саркайна сама по себе, она беспокоилась о будущем Эреваса, о власти, о нарушенном порядке и о том, кто мог бросить вызов ее авторитету.

Когда я вошла в тронный зал, ее взгляд был пронзительным, словно она пыталась заглянуть прямо в мою душу. Прочесть то, что я ей говорить не хотела. Она сидела, облаченная в красивое красное платье. Столько грации излучала ее поза и взгляд! Я невольно залюбовалась.

— Я рада, что ты пришла, — сказала она, голос ее был тих и почти дружелюбен, но в нем таилась ледяная опасность.

— Здравствуй, мама. Как твое самочувствие? — поинтересовалась я.

— Как у дракайны, которой осталось жить не так уж долго. — С горькой усмешкой ответила она. — И поэтому для меня очень важно знать, как ты? Может быть, ты что-то вспомнила? Я хочу знать, была ли между вами близость? Стала ли ты уставать быстрее, менять ипостась без своего желания? Хочется ли тебе есть больше обычного?

Конечно же, она намекала на беременность. Формирование яиц внутри чрева всегда было трудным процессом. Это отнимало много сил и истощало тело дракайны.

— Не вспомнила, мама, — вздохнула я. Я все еще не могла быть с ней честна, пока не станет наверняка известно о моем состоянии. — Со сменой ипостаси все в