Попал! В хорошие руки. Лазейка-портал - Мартиша Риш

— Мило.

— Это в нашей школе ставили спектакль по событиям в Москве во время нашествия Наполеона.

— Фух! — с чистой совестью ответила я. Следующие платья и куртки выглядели пусть и мрачно, но почти стильно. Даже кружева есть, правда, серого цвета и местами, зато все вместе напоминает готику. Юбочки, блузы. Симпатично и даже очень. Ну, а то, что сарафанчик напоминает бальное платье с пришитой к нему майкой вместо нормального верха, так это не страшно. Туфельки опять же. Да на них можно почти без слез смотреть, это же здорово. Правая и левая отличаются друг от друга, зато заклепки блестят хоть по-разному, но ярко. Интересно, в школу в таких туфельках мою дочку пропустят?

Я сжала в руке телефон, подошла к стене и, не задумываясь, как так и надо, отворила портал. Сандал, эвкалипт, мед, сласти. Вот я и на рынке. Кругом толпа, разнолицая, яркая, пестрая.

Глав 20

Я наугад сунулась в первый попавшийся шатер, где при входе со стены стекало роскошное полотно. Не то это шелк, не то такой хлопок. Ткань удивительная, молочного цвета, разрежена узором из мелких цветов и вся переливается от малейшего движения ветра, будто бы живет сама по себе.

— Вы не подскажете, сколько стоит вот это чудо? Я сунулась внутрь и осеклась. Здесь как будто бы происходит что-то недоброе, люди стоят, вытянувшись по струнке. Двое рабочих быстро-быстро сматывают рулон зеленого шелка, сам хозяин замер за прилавком, руки у мужчины трясутся, а на лбу выступил пот. Может, это из-за жары?

— Там висит ткань при входе, — начала я немного нерешительно, — Сколько она стоит? Здесь где-нибудь есть портной, не знаете? Мне бы сшить платье.

— Продано! Все шелка проданы, все полотна эльфийской работы тоже! Идите вон!

Продавец, еще чуть-чуть, и станет биться в припадке. Я бы, может, и вышла, лавка здесь, наверняка не одна. Что-нибудь да куплю. Но тут в углу шатра началось странное движение и проступила тень моего ученика.

— Еще вот эту, мне на попону, — Денис выступил из темного угла. В руке держит отрез алого бархата, яркого, плотного. Сам надменный, спина прямая, — Отправите в замок отца. Сколько с меня?

— Нисколько. Берите так, даром, — продавец по-прежнему заикается, нет, он даже еще сильней побелел.

— Ну, даром так даром, — вальяжно заявил ученик и нехорошо, нагло так улыбнулся. Грабит он, что ли, эту лавку?! Ну, сейчас ему от меня будет! Совсем разошелся! Хорошей же парень, просто укорота не знает. Совсем его родители распустили, слов поперек не могут сказать! Мне секунды хватило, чтоб набрать воздух в легкие.

— Так! Это что здесь происходит, Дениииис?! — мой преподавательский голос еще никогда не производил такого эффекта. Рабочие сжались, рухнули на пол, закрыли головы руками. Лавочник попытался сползти по стене.

— Тем Денис, — шепчет он бледными губами.

— Какой он тем? Денис, я еще раз спрашиваю, что здесь происходит?

Парень медленно обернулся, нервно сглотнул. Видно же, что испугался, но очень быстро вернул своему лицу достойное выражение.

— Светлана Ивановна, а вы здесь какими судьбами?

— Ткань пришла купить. Я не поняла, ты лавку грабишь? Это что такое вообще? А ну, марш оба на выход. И положи ты этот бархат, наконец. Кошмар! Как тебе только не стыдно. Ничего не хочешь мне объяснить?

— Светиванна! — парень скомканно произнес мое имя и покраснел.

В лавку вошла женщина, встала рядом со мной, глаза опустила. Выглядит она прилично старше Дениса. Лет на десять-пятнадцать точно, если не больше. Улыбается застенчиво так. Ко мне обратилась тихим голосом.

— Простите. Я мама Дениса. Эльтем Диинае. Дина Галицкая. А вы?

— Классный руководитель вашего мальчика и я не понимаю, что здесь происходит! Может вы сумеете мне объяснить? — лавочник тихо сполз на пол, кажется, у него обморок, — Довели человека!

— Это дриад, — мама Дениса опустила глаза, — Они, когда пугаются сильно, всегда становятся похожими на людей, бледнеют очень.

— Значит, довели дриада! Вы что позволяете ребенку? Почему он берет в лавке любой товар, какой захотел, и даже не платит? Ему что — два годика? Вы не хотите сыну объяснить, что так поступать нельзя! Ему уже четырнадцать лет, взрослый парень, давно должен знать границы.

Я заметила, что у входа в лавку начали собираться стражи. Ох! Сейчас и моего ученика повяжут, и вместе с ним маму его. А ведь ей нельзя волноваться, если я правильно помню и ничего не перепутала, в их семье скоро ожидается пополнение. Я быстро сориентировалась.

— Быстро все оплатите, пока на вас никто не заявил. Там стражи. Нельзя коверкать судьбу ребёнка. Но и распускать его нельзя.

— Светиванна! — тихо мяукнул Денис, — Это по вашу душу.

— По-твоему я, что ли, лавку ограбила? Денис, я ведь твоему отцу расскажу, что ты здесь творил. Мало того, я тебе еще и в школе "счастливую" жизнь устрою. Ты у меня вечным дежурным по классу будешь. Я тебя заставлю и полы мыть, и цветы поливать, и доску оттирать как следует. И все прошлые твои выходки припомню! Кто пожарную сигнализацию отключил, а? Главное, я так и не поняла, зачем ты это сделал, вот в чем дело!

— Светлана Ивановна, платить не… — мама Дениса попыталась вклинится в мою речь.

— Нечем? Давайте я оплачу, потом вернете, как сможете, — стражи все ближе к лавке, кадется они перешли на бег. Неужели эта "курица" не понимает, чем все может закончится для ее сына? Растерялась, головой мотает из стороны в сторону.

— За нас платит король, — сглотнула она, — Это честь… часть дани. Я стою на страже…

— Так бы и сказали, что берете вещи в счет зарплаты.

— В счет дани, — поправил меня Денис. Быстро же он пришел в себя, не то что его мать, — Дроу стоят на страже миров. Так принято.

— Обморок! — парень пожал плечами, — Кажется, он вас испугался и вот.

— Ну-ну, так я тебе и поверила.

Мама Дениса потерла виски, вздохнула и только после этого обратилась ко мне.

— Вы, должно быть, тут недавно? Еще не знаете всех обычаев. А как попали сюда? Я очень надеюсь, что это не мой сын решил настолько оригинально избавиться от своего классного руководителя?!

— Нет, я случайно, — мне даже пришлось покраснеть, стоило вспомнить, как именно я здесь очутилась.

— Фух. Это уже хорошо.

Мать Дениса, похоже, многое успела прочувствовать на себе в этой жизни за детство своего сыночка, а уж за его подростковый возраст —