Парфюмерша из Ведьминой Хижины: путь к свободе - Молли Винтер

— Наконец-то мои поиски увенчались успехом, — провозгласил он, и его голос обрел низкие, задушевные ноты, предназначенные исключительно для меня. Он сделал шаг вперед, изящным жестом прижав руку к камзолу. — Позвольте предположить, что передо мной миледи Алиша? Та самая повелительница ароматов, чья красота, как я вижу, затмевает даже самые смелые слухи. И хозяйка сих… колдовских чертогов, — он слегка повел рукой в сторону хижины, словно извиняясь за столь скромное обрамление для такой жемчужины. Я сделала шаг навстречу, стоя на грубых досках крыльца, и машинально вытерла ладони о свой простой холщовый фартук, остро ощущая, как его восхищенный взгляд отмечает каждое мое движение.

— Милорд, — произнесла я, и мой голос прозвучал чуть хрипло от этого пристального внимания. — Это действительно я. Чем обязана столь неожиданной чести? — О, умоляю, никаких этих скучных титулов! — воскликнул он, заламывая руки с таким театральным ужасом, будто я предложила ему надеть вместо камзола мешок из-под картошки. — Для вас я — просто Эдгар. Всего лишь Эдгар, покоренный и восхищенный! А визиту своему я обязан исключительно вашему ослепительному очарованию, которое преследовало меня все эти долгие дни… и, конечно, этим восхитительным слухам! — Он приложил руку к сердцу, изображая человека, едва справляющегося с наплывом чувств. — Говорят, вы творите тут самые что ни на есть настоящие чудеса. Буквально заставляете сердца бедных смертных выпрыгивать из груди и танцевать менуэт! — Он сладко подмигнул мне, и от всей этой напыщенной, сиропной игры у меня зашевелились волосы на затылке. Стало кристально ясно. Передо мной был ходячий штамп — богатый, избалованный до мозга костей молодой барин, для которого красивые девушки были тем же, что и диковинные безделушки для его коллекции: позабавился — и бросил. Слухи о «скандальной лесной отшельнице» и наша нелепая встреча на рынке стали для него идеальной приманкой, новой игрушкой для развлечения. — Я не занимаюсь приворотами, милорд, — сказала я сухо. — Я продаю духи. Иногда — целебные настойки.

— Духи! — воскликнул он с неподдельным, почти детским восторгом, хлопнув себя по кружевному жабо. — Именно то, что нужно! У моей последней пассии, знаете ли, обоняние совсем слабовато, никак не может оценить всю тонкость моего вкуса! Надо это срочно исправить! Подарите ей страсть! Или нет… — Он сделал паузу, и его взгляд, томный и тяжелый, снова скользнул по мне, задерживаясь на рыжих прядях, выбившихся из-под платка. — Лучше мне! Подарите мне аромат, который сводил бы с ума всех женщин в округе! От знатных дам до простых горничных! А особенно… — он наклонился чуть ближе, и его голос стал интимным, обволакивающим, — одну особую рыжую прелестницу, что скрывается в этой самой хижине. Я очень, очень хочу ее… покорить. И уверен, ваше искусство мне в этом поможет. Я не постою за ценой! Он говорил громко, весело, совершенно не заботясь о том, что его могут услышать. Его поведение было вызывающим и легкомысленным, словно он разыгрывал комедию на пустой сцене, не подозревая, что занавес вот-вот поднимется и зрители окажутся вовсе не теми, кого он ожидал.

И в тот самый момент, когда с его губ слетела очередная легкомысленная фраза, мое лицо, против моей воли, изменилось. Улыбка застыла и осыпалась, как подмороженный лепесток, кровь отхлынула от щек, делая кожу мертвенно-бледной, а взгляд, только что полный раздражения, стал пустым и застывшим. Я почувствовала, как по спине пробежал ледяной сквозняк ужаса, хотя вокруг не шелохнулся ни один листок.

Мой гость, заметив эту внезапную, резкую перемену в моем выражении, вначале лишь удивленно приподнял бровь. Но, видя, что я смотрю не на него, а куда-то за его спину, с выражением, будто вижу призрака, медленно, с нарастающим недоумением, обернулся, чтобы посмотреть, что же там такое могло случиться.

И тут его взгляд столкнулся с тем, что заставило и его собственную развязную улыбку медленно сползти с лица. Из-за поворота, бесшумно, словно черная тень, выползла знакомая карета без гербов.

Сердце у меня упало. Зерик.

Карета остановилась. Зерик вышел из нее медленно. Он подошео и его глаза скользнули по мне, по Эдгару, по его породистому коню, и тонкие губы сложились в кривую, ядовитую усмешку.

— Какая оживленная беседа, — прошипел он. — Барон фон Клюген. Не ожидал встретить вас в таких… простонародных местах. Ищете новые ароматы для вашей знаменитой коллекции? Или, быть может, ваша супруга, столь ревностно оберегающая ваше время, наконец-то разрешила вам самостоятельные прогулки?

Эдгар вздрогнул, услышав свою фамилию, произнесенную вслух. Его развязность мгновенно испарилась, сменившись настороженностью.

— Мистер Зерик. Я… просто удовлетворяю любопытство.

— Любопытство — опасная штука, — Зерик повернулся ко мне. — Особенно когда его удовлетворяют в подобных заведениях. Будьте осторожны, барон. Репутация — штука хрупкая. Один неверный шаг, одно неловкое знакомство… — он многозначительно посмотрел на меня, — и можно испачкать свое имя так, что уже не отмоешь. Ваша супруга, я слышал, женщина строгих правил. При упоминании о супруге Эдгар побледнел. Вся его бравада улетучилась. Так вот оно что! Мои пальцы непроизвольно сжали край фартука, когда пазл наконец сложился в моей голове. Этот легкомысленный красавец, оказывается, и есть тот самый молодой муж, из-за которого его ревнивая супруга, истеричная баронесса, грозилась спалить мою лавку! Словно в подтверждение моим мыслям, где-то на краю сознания всплыло искаженное яростью лицо дамы в карете и ее визгливые угрозы. Неужели этот позер и впрямь думал, что я вскоре не догадаюсь?

— Я… мне пора, — пробормотал он, торопливо отступая к своей лошади, и мне показалось, что в его глазах мелькнуло паническое осознание, что его вот-вот уличат в двойной игре. — Было приятно, мастерица. Мистер Зерик… Он вскочил в седло и ускакал, даже не оглянувшись, оставив меня стоять с тяжелым взглядом и горькой усмешкой, медленно застывающей на губах. Ну конечно. Пока его жена грозила мне расправой, он сам прискакал за новыми духами. Цинизм этой ситуации был поистине аристократическим. Зерик проводил его взглядом, полным презрительного удовлетворения.

— Надеюсь, вы получили наглядный урок, моя дорогая? — произнес он. — Ваш новый поклонник сбежал при первом же намеке на неприятности. Знать — ненадежный партнер. Они играют, пока им весело, а при первой же угрозе скандала бросают свои игрушки. Подумайте об этом.

Он сделал паузу, давая мне прочувствовать горечь этого урока, а затем его взгляд стал пристальным, почти гипнотизирующим.

— А теперь подумайте о моем предложении. Оно куда безопаснее… и единственно разумное. Вы до сих пор не понимаете, чем владеете, — его голос снизился до интенсивного шепота. — Эта хижина… это место силы. Оно разгоняет потенциал любого начинания в сотни