Василиса Премудрая и академия мифических существ - Катерина Кольцова

— И всё же… — я решила сократить дистанцию между нами. Чтобы проверить его, браслет должен быть ближе.

— Я тебе не по зубам, так что не питай лишних надежд, — усмехнулся он, демонстративно скрестив руки на груди. Ветровка натянулась на широких плечах.

— Не понимаю, о чём ты, — солгала я, подступая ещё ближе. На грубости реагировать некогда, сейчас не до гордости.

— Да ты тугоумная, я погляжу. Не вижу смысла в дальнейшем диалоге, — он развернулся, собираясь уйти. Подошвы его тёмных кроссовок глухо шаркнули по асфальту.

— Постой! — почти выкрикнула я и рванулась вперёд, хватая его за рукав. Ткань ветровки обожгла холодом. Он развернулся и оскалился, обнажив безупречно ровные белые зубы. Казалось, он готов выплюнуть очередную грубость, но его остановил резкий треск из моего браслета. Металлический аксессуар не просто завибрировал — он затрещал, выстреливая звуком, похожим на электрические разряды.

Время застыло. Его глаза выцвели до голубого — холодного, почти арктического. Я отдёрнула руку, словно коснулась раскалённого железа. Треск притих, почти перейдя в вибрацию, отдающую в запястье. А затем я, набравшись наглости, приблизила руку и бесцеремонно положила ладонь на его грудь. Треск усилился до пронзительного свиста, режущего уши.

"Попался", — пульсировало в голове. Эмоции разъедали изнутри. Так хотелось впиться пальцами в эту шею и сжать… Ярость, настолько дикая, что казалось — вот-вот сорвёт крышу, видимо, исказила моё лицо. С трудом попыталась изобразить улыбку. Убрав руку с груди этого существа, я, словно признавая поражение, притянула обе ладони к себе.

— Что это? — процедил он, явно указывая на браслет. Его голос стал глубже, в нём зазвенела сталь.

— Да так, безделушка, — я едва узнала собственный голос. Слова полились медленно и вкрадчиво, растягиваясь, как патока: — Он показывает погоду. Например, сейчас, — я вытянула руку с браслетом в его сторону, — он указывает на холод, который останавливает время.

Глаза моего оппонента сузились до щелей. Зрачки превратились в точки. Такого поворота я не ожидала. Готова была разорвать его прямо здесь. Но рано. "Василиса, ты должна держаться", — твердила я себе. Он молниеносно схватил меня за запястье — пальцы обожгли арктическим холодом — и одним движением сорвал браслет. Сжал в кулаке, превращая механизм в бесполезный хлам.

— Опасные игрушки таким красавицам ни к чему, — в его голосе звучала неприкрытая угроза.

— Мне не жалко, — ответила я. — У меня есть другие. Поинтереснее. К слову, раз уж у нас настолько близкий контакт, будет правильным хотя бы представиться друг другу, — произнесла я, указывая взглядом на его руку, всё ещё сжимающую моё запястье.

— Ха, — он усмехнулся и отпустил меня. На коже остались красные следы от его пальцев.

— Меня зовут Василиса. К сожалению, о тебе я знаю лишь то, что ты номер двадцать один.

— Как я уже сказал, я тебе не по зубам, — ответил он. Но что-то в его взгляде изменилось. Теперь это было не презрение — мне показалось, искренняя ненависть. Нет, я была более чем уверена, ведь смотрела на него так же. Воздух между нами, казалось, потрескивал от напряжения.

— Хал, — процедил он сквозь зубы. — Тебе этого достаточно?

— Вполне. Так или иначе нам предстоит ещё год вместе учиться, надеюсь, подружимся, — произнесла я, собрав губы в улыбку. Фу, от самой себя тошно.

— Само собой, — ответил он. Его губы растянулись в улыбке, не затронувшей глаз. И почему у этого засранца такая улыбка получается естественной?

Мы молчали, но между нами бушевала буря. Ещё секунда — и разразился бы самый настоящий гром.

Обстановку разрядил звонок телефона. Скорее всего, ребята меня потеряли. Я взяла его в руки, чтобы сбросить. Но звонивший оказался крайне важен. Особенно теперь, когда главный подозреваемый в похищении наших родителей стоял напротив, буравя меня взглядом. Звонил Дмитрий.

Глава 11

В последний момент

"Василиса… встретимся в десять… сегодня… там, где условились," — голос брата пробивался сквозь помехи, искажаясь и дробясь, пока связь окончательно не оборвалась, оставив после себя гнетущую тишину. Нашёл ли он мне фамильяра или способ остаться здесь — неизвестно. Ясно одно: сегодня ночью всё решится.

Место встречи мы обговорили заранее. Проникнуть в академию постороннему невозможно — защитный барьер надёжно охранял границы, отсекая любое несанкционированное вторжение. Но существовала одна лазейка, о которой знали единицы: щель в защите, найденная ещё во времена обучения моего брата. Через неё можно было связываться с внешним миром и передавать небольшие предметы.

Хал исчез, и это было кстати — сейчас, когда эмоции бурлили под кожей, я могла наделать глупостей. Его реакция на мои слова о холоде, останавливающем время, не укрылась от меня. В его глазах промелькнуло что-то. Он явно понимал, о чём речь, но считать это доказательством пока рано.

Я глубоко вздохнула. День не обещал быть лёгким, впрочем, когда в последний раз что-то давалось мне просто?

Хотя нет, беру свои слова обратно. Следующей парой была фитология — наука о магических растениях и их свойствах. По сравнению с предыдущими занятиями — детский лепет. Профессор, миниатюрная пожилая женщина, монотонно перечисляла древнеславянские названия и характеристики, которые следовало заучить. Её убаюкивающий голос действовал безотказно: студенты вокруг безуспешно боролись с дремотой, периодически роняя головы на парты. Зато здесь никто не пытался оскорбить или, что существеннее, отрезать руку. Хала, ожидаемо, на лекции не было.

После обеда, к которому я едва притронулась, нас ждала физподготовка. Благодаря хорошей погоде занятие проходило на открытом стадионе. Группу разделили надвое. Одной половине достался преподаватель-женщина — высокая, широкоплечая, с мощными руками. Явно из рода богатырей. Она увела своих подопечных на противоположную сторону поля. Нашим же наставником оказался исполинский смуглый мужчина, возвышавшийся как скала — выше Ильи на целую голову.

Нам разрешили переодеться в удобную для тренировок одежду. Я натянула обычный синий спортивный костюм — бледную копию известного бренда, купленную впопыхах на рынке перед отъездом. Впрочем, вряд ли здесь устраивают модные показы. Тёмные волосы я оставила распущенными: они спадали по плечам, не мешая движениям. Очки тоже остались при мне.

Смуглого великана звали Мурат. Имя прозвучало гулко и твёрдо. Он сразу попросил без отчества, пояснив, что к такому обращению не привык. Мне было всё равно — после утренних событий формальности казались чем-то незначительным. Мурат выстроил нас в шеренгу и начал методично двигаться вдоль строя, внимательно вглядываясь в каждого студента, словно оценивая потенциал.

Возле меня он остановился. В воздухе повисла тяжёлая пауза,