После развода. Не предал, а разлюбил - Влада Ветрова

совмещенной с кухней, и только после этого начинаю замечать детали, вроде чистых пятачков на пыльной мебели. Провожу по одному пальцем, а Юля, заметив мой жест, презрительно фыркает:

— Эта шиза разбила все, что билось. Папа вчера до ночи осколки убирал, в обуви ходили. А такой милой казалась, — вздыхает и морщится. — Пойду обратно в кровать. Когда долго стою голова трещать начинает… а лежу, вроде норм, как будто и ничего…

Снова иду за ней по пятам, машинально поправляю ее одеяло, прежде чем устроиться на краешке кровати.

— Спасибо, что приехала, — произносит дочь через силу и я успеваю увидеть, что она смотрит на дверь за моей спиной. Оборачиваюсь, но Руслан успевает спрятаться.

— Шпаргалка есть? — хмыкаю беззлобно.

— Да блин, — снова морщится Юля. — Я правда рада, мам. Ну, что ты… не ненавидишь меня.

— Но вины за собой не чувствуешь, — слабо улыбаюсь, хотя слышать это горько.

— Да не то чтоб… ну просто ты тоже так себя вела… да, она оказалась стервой, но могла бы быть такой, какой хотела казаться. А ты не могла знать наверняка. И плохо к ней относилась только потому, что папа выбрал ее.

— Юлия! — рычит Руслан, а дочь театрально вздыхает.

Могла бы я, конечно, рассказать ей все. Открыть глаза на то, что ее папочка не так уж и благороден. Что ходил налево месяцами, в чем не постеснялся признаться. Но зачем? Чтобы она разочаровалась еще и в нем? Сделать плохо близким, чтобы самой выглядеть лучше? Я не из таких людей.

— Мне нужно было чуть больше времени, чем ты мне дала, — улыбаюсь через силу. — И, как видишь, платье я все же купила. Сейчас покажу.

Встаю и иду к двери, закрывая ее перед любопытным носом бывшего.

— Я тоже хочу посмотреть! — грохает кулаком в дверь. — Я бы все равно увидел!

Дочь хихикает, а я раскладываю платье на стуле и снимаю с себя ставшие сильно просторными джинсы и водолазку.

— Мама… — шепчет Юля, когда я застегиваю за спиной молнию и разметаю по плечам волосы. Приподнимается, чтобы было удобнее меня разглядывать, а потом вдруг кричит: — Пап, посмотри, какая мама красивая!

Успеваю только сделать свирепое лицо, как врывается бывший. Окидывает меня взглядом сначала со спины, от чего по обнаженному позвоночнику проносится волна мурашек. Потом перемещается к кровати и долго разглядывает спереди.

— Самая, — с трудом разжав зубы, роняет Руслан.

Юля резко поворачивает голову и пялится на него с намеком на недоумение. А потом ее взгляд загорается. Вижу это так отчетливо, что сердце сжимается.

— Вика ей в подметки не годится! — заявляет дочь дерзко. — Хорошо, что свадьбы не будет, неприлично быть красивее невесты.

— Кто бы говорил о приличиях, — не упускает возможности съязвить Руслан и недобро косится на дочь.

Юля досадливо зажмуривается и передергивает плечами.

— Мам, я хотела кое-что обсудить…

— Мы не переведем тебя в другую школу, — высекает Руслан.

— Согласна, — поддакиваю без промедлений.

— Да как я там появлюсь? — срывается дочь в слезы. — Все в курсе этой истории!

— Это называется — последствия, — кривляется Руслан. — Поблажек не жди. И хоть раз подумай не только о себе, — раздосадовано морщится и выходит.

— Я думаю, правда, — плачется дочь, пока я переодеваюсь в простолюдинку. — И Дениса очень жалко! Но что я могу сделать? Это его тупая шутка! Из-за нее все!

— Подумай еще, — произношу строго и оставляю ее одну.

* * *

— Я, — недовольно бубнит Руслан, резкими движениями воюя с кофемашиной. — Именно я буду самым счастливым на ее свадьбе. Поклонников у нее будет много, уже больше, чем надо. Я буду тщательным образом выбирать кандидата. Найду самого терпеливого, самого умного и способного зарабатывать. Помогу пробиться, если понадобится. А потом пусть сам с ней разбирается. Пусть пашет на ее джинсики и платьишки, пусть бьется головой о мебель от ее непроглядной тупости, от наивности и… — выдыхается и пытается хлопнуть еще и дверцей шкафа, но доводчик все портит. — Кто придумал это дерьмо⁈

— Ей нужно чуть больше времени на осознание, — произношу мягко, а он шумно выдыхает. — Но твой план мне нравится, — прыскаю и мы на пару нервно смеемся.

— Спасибо, что не сказала, — говорит вдруг и разворачивается ко мне лицом. — Не потому, что я сам не хочу принимать последствий. Я боюсь, что она станет неуправляемой, так бы сам сказал. Сейчас я имею на нее хоть какое-то влияние.

— Проехали, Рус. Дай почитать выписку.

— Конечно, сейчас, — снова разворачивается к столу, запускает программу на агрегате и ненадолго уходит. Возвращается с распечатками, отдает их мне, я внимательно читаю, сев за стол. Когда заканчиваю, чувствую аромат кофе, а, переведя взгляд на стол, замечаю и чашку рядом с собой. — Маме Дениса не придется расплачиваться за машину. Я все устроил.

— Как тебе удалось? — удивленно распахиваю глаза.

— Сначала я высказал папаше Мирона все, что думаю о нем. С удовольствием и в присутствии его подчиненных, — ухмыляется и делает глоток кофе. — А потом бросил ему договор на покупку точно такой же тачки.

— Ты купил этому козлу машину⁈ — аж взвизгиваю.

— И никогда еще с таким пафосом не бросал деньги на ветер, — тихо ржет, а я закатываю глаза. — Черт с ним, Тась. С деньгами — тем более. Пацана жалко, мать его — подавно. У Юльки только рука сломана, а у меня все наизнанку выворачивается видеть ее гипс. И как она хнычет, когда случайно задевает что-то пальцами. Про голову ничего не скажу, мое мнение — сотрясаться там нечему.

— Ты сейчас сильно вырос в моих глазах. Как человек, — произношу с удовольствием и смотрю на него будто по-новому.

— В своих — тоже. Приятное чувство. Но если бы не ты, если бы ты вовремя не ткнула меня носом, я бы спустил на несчастную мать всех собак. Ты делаешь меня лучше.

— Я на всех хорошо влияю, кроме собственной дочери, — горестно хмыкаю.

— Она не была такой, пока я не привел в дом лживую суку. Это не твоя вина.

— Ладно, чего теперь, — примирительно вздыхаю. — Разгребаем последствия.

— Разгребаем последствия, — выдыхает Руслан, и мы молча пьем кофе.

Захожу в комнату, чтобы удостовериться, что дочь уснула. Забираю платье, прощаюсь с Русланом, опасаясь, что эти разговоры по душам затянутся. Он пытается удержать меня, не гнушается даже давить на жалость, намекая, что сегодня должна была быть его свадьба.

— Пожалеть тебя, что ли? — изумленно таращусь на него. — В следующий раз, когда тебе придет в голову выдать мне что-то такое, хоть мысленно сначала проговори и подумай, как ситуация выглядит с моей стороны. Все, чао.