После развода. Не предал, а разлюбил - Влада Ветрова

— На обломках счастья не построишь, — отвечаю на немой вопрос в его взгляде. — Хватит мучить и меня, и себя.

— Считаешь наш брак мукой?

— Общение с Викторией плохо на тебе отразилось. Все слова ты выворачиваешь наизнанку, — хмурюсь и убираю руку, но он перехватывает ее и снова прикладывает к своему лицу.

— Ответь. Мучилась? Страдала? Лямку тянула?

— Да нет же, глупый, — удрученно вздыхаю. — Ты забываешь, что это не я себе любовника завела.

— А хотела бы?

— Нет, — удивляюсь и отрицательно покачиваю головой. — Я даже не думала в этом направлении. И не смотрела по сторонам, пытаясь найти в незнакомцах того, что не хватает в тебе.

— Чего не хватало?

— Поздно делать работу над ошибками, Рус.

— Хочу знать. И сделать выводы.

— Ты был прав, когда говорил, что твое возвращение домой не вызывало у меня эмоций. Я очень долго дарила тебе тепло и ласку, не получая ничего взамен. Все резервы исчерпаны. Для тебя у меня ничего не осталось, ты выжал из меня все до остатка. Ты был потребителем.

— Я не делал для тебя ничего хорошего? — бормочет и хмурится.

— Ты сделал для меня очень многое. Очень. Но только в материальном плане. И, наверное, такая девушка, как Виктория идеально тебе подходит. Та, которая умеет превращать деньги в эмоции. Я так и не научилась. Мне тоже нужна забота и ласка. Мне тоже нужно внимание. И сейчас я все это получаю от другого.

«Не в той степени, в которой хотела бы, но уж точно больше, чем от тебя», — заканчиваю мысленно.

Но Руслан понимает по-своему. Делает акцент совершенно не на том, что я пыталась донести.

— Ясно, — хмыкает и перекладывает мою руку на мои колени. — Все дело только в чертовом Марке.

— Нет, Рус, ты вообще меня не услышал, — снова пытаюсь достучатся, но у бывшего опускается планка.

— О, не надо! — восклицает, подняв руки и останавливая слова раскрытыми ладонями. — Я своими глазами видел, как ты рыдала! Своими собственными глазами! Как убивалась по мне. По мне! Спустя месяцы! Ты нашла себе утешение, только и всего. Но такие, как он, любят только добиваться. А потом растворяются так же внезапно, как и появились.

Мои губы начинают дрожать от обиды.

— Зачем ты мне это говоришь? По-твоему, в меня нельзя влюбиться?

— Какая ты наивная, — закатывает глаза и в раздражении отворачивается от меня. — Я говорю не о тебе, а о нем. Ты ни черта не смыслишь в мужчинах.

— Вот тут соглашусь, — бросаю едко и размашисто стираю злые слезы. — Знаешь, что? Катись ко всем чертям. Ты достаточно меня унизил, таскаясь месяцами. Бесишься, что не удалось усидеть на двух стульях? Это только твоя проблема, и моей не станет.

— Ярослава, — произносит насмешливо, не оборачиваясь.

— Да, представь себе, Ярослава. Так разоткровенничалась, что сдала и тебя, такого влюбленного, и твою любовницу.

— О чем ты? — разворачивается ко мне лицом.

— Это был ее список.

— Бред, — морщится. — Откуда ему у нее взяться, если я брал ее девственницей?

— И это я-то наивная? — приподнимаю брови, а Руслан багровеет. — Уверена, она уже записалась к врачу, чтобы стать невинной для другого папика.

— Замолчи, — рычит и сжимает кулаки. — Прошу, замолчи.

— Неприятно, когда говорят, что тебя использовали, да? — спрашиваю без насмешки.

— Подожду, когда ты разобьешь лоб о собственные грабли.

— Или нет, — улыбаюсь ему назло.

— Именно. Или ты все придумала, просто чтобы вывести меня.

Молча беру в руки телефон и пересылаю ему запись с диктофона.

— Доказательства в твоем мобильном. А теперь, пожалуйста, уходи.

— Мы еще вернемся к этому разговору, поверь. И я не скажу «я же говорил». Я скажу, что мне чертовски жаль, что я подвел нас к этому. Я буду долго извиняться и доказывать, что способен быть предан тебе. Если понадобится, всю жизнь. Но ты добрая, Тась. Ты впустишь меня в свое сердце гораздо раньше.

Красочно расписав сценарий моего не завидного будущего, Руслан уходит, хлобыстнув на прощание входной дверью.

Глава 13

Таисия

Ощущение, будто мою дочь взяли в заложники. Вчера ее выписали, но кроме как по телефону поговорить не удалось: Руслан забрал ее к себе. Причин нашлось много — там и вещи ее, и от больницы ближе, плюс у него начался отпуск, так что сможет всецело сосредоточиться на ней. Разумные доводы, на которые у меня не нашлось контраргументов, кроме лютой тоски по своей глупышке.

Так что утром, с трудом дождавшись адекватного для визита времени, заезжаю в пекарню за вкусностями и еду к ним. Как мне не претила мысль, что эту квартиру он купил для своей любовницы, дочери показан постельный режим.

Руслан поджидает у приоткрытой двери. Мокрые после душа волосы, гладко выбрит, одеться не потрудился. Банный халат глубокого темно-синего цвета выгодно подчеркивает голубые глаза, но запахнуться мог бы и поплотнее, а не являть миру, то есть, мне, подкачанную грудь, покрытую короткими темными волосками.

— Проходи, — бросает коротко и отходит вглубь прихожей. — У нас небольшой погром, не успел убраться.

— Ты хотел сказать, вызвать клининг, — поправляю, закрывая за собой дверь.

— Как будто есть разница, — закатывает глаза. — Если бы эта свиристелка не заработала постельный режим, заставил бы ее.

— Кто там? — кричит дочь из недр явно не маленькой квартиры. — Мама⁈

— Мама, кто еще! — рявкает Руслан через плечо.

— Откуда я знаю⁈ Твоя шизанутая⁈ — огрызается дочь.

— Скандалите? — хочу спросить печально, но улыбку сдержать не получается.

— Рад, что это доставляет тебе столько удовольствия, — ехидничает бывший.

— Не это, — улыбаюсь уже не сдерживаясь.

— Тут я с ней солидарен, — морщится Руслан. — Дождалась, пока я заберу Юлю, думала, походу, что с ее помощью переубедит меня. Лучше б уехала, когда говорил.

— Я ее шмотки с балкона швыряла, — хвастает дочь, появляясь в прихожей в пижаме, которую дарила ей я.

— Брысь в кровать, — шикает Руслан.

— Утку ты мне не поставил, — ерничает Юля и семенит ко мне. Обнимает и быстро отстраняется. — Брр! А там что? Так пахнет вкусно!

Отдаю ей пакеты, разуваюсь, расстегиваю куртку. Руслан галантно помогает ее снять, вешает в шкаф.

— Это оно? — ахает дочь, заглянув во второй пакет. Вчера похвастала ей новым платьем, которое купила к свадьбе, пообещала показать. — Померяй!

— Попозже, Юль. Как ты себя чувствуешь?

— Буду лучше, когда ты померяешь!

— У тебя точно сотрясение? Уж больно ты бойкая, — ворчу и прохожу вслед за ней, озираясь по сторонам.

Должна признать, вкус у Виктории есть. Или у дизайнера, что более вероятно. Стильно, функционально, светло. Правда, пустовато. Комнаты выглядят какими-то необжитыми.

Прохожусь по гостиной,