Царствование Розы - Кейт Голден

Я водил ладонями по поверхности его мраморного стола, отыскивая потайные отделения и ящики. Я прочесал его аккуратные книжные полки в поисках фальшивых стен, а затем проделал то же самое с гардеробами. Проверил каждую роскошную тунику и мантию, выискивая петли, запах лайта или отсветы магии. Я прополз под обсидиановыми пуфами, проверяя каждую мраморную плитку, залез под тяжелую кровать, ощупал верхние поверхности полок в поисках защелок, ключей или сейфов. Я даже обыскал безупречный камин, который не топили тысячелетия. Ничего.

Никакого клинка в комнате не было.

Он твой отец, сказал я себе, застряв под кожаным читальным креслом. Где бы он хранил единственное оружие, способное убить его?

Звук его голоса в дверном проеме заставил дыхание застрять в моих легких.

— При себе, конечно же.

Никакого клинка в комнате не было.

Не спеша я выбрался из-под жесткой кожи.

— Отец.

— Сын, — ответил он, закрыв за собой дверь и снимая свой черный парадный мундир. Когда он повесил эту изысканную вещь на вешалку, из-за его поясных ножен показалось могучее, сверкающее оружие.

В ножнах у его пояса — Клинок Солнца. Узорчатая рукоять с девятью Священными Камнями не оставляла сомнений.

Все вокруг потеряло интерес.

В четырех футах от меня — трех, возможно, — была моя возможность стать чистокровным Фейри. Вернуть свою драконью форму. Отнять судьбу у Арвен, спасти ее жизнь, обеспечить ей многие тысячи лет жизни вместе с миллионами других невинных…

— Так вот куда ты подевался, — почти напел Лазарь, приближаясь ко мне так медленно, что я не был уверен, движется ли он вообще.

Я подавил все позывы отпрянуть назад.

— Пошел вон из моей головы.

Лазарь расплылся в отвратительной улыбке.

— Кажется, меня обманули и бросили. Нет идей, куда сбежал мой урожай?

Мой разум погрузился в абсолютную пустоту. Полнейшую тишину. Я знал, что лучше не думать ни о ней, ни о том, где она сейчас.

— Я убью тебя, — поклялся я. — За то, что ты попытался сделать.

— С клинком у меня за поясом? Это было бы занятно.

— Именно. — Мои губы оттянулись, обнажая зубы в угрожающей ухмылке. — Хочешь посмотреть?

Я приблизился.

Глубокий смех Лазаря остановил мои движения. Мой отец удобно устроился в бархатном кресле. Он извлек Клинок Солнца из ножен, бесцельно вертя оружие в руках.

— При всей твоей глупости и импульсивности, мое дитя-дракон… ты не понял, что ты мне подарил?

Я ничего не сказал. Ни о чем не подумал.

— Истинного наследника Фейри, мой мальчик. Единственного, которого я когда-либо хотел.

О, Боги…

Меня.

— Я никогда не сяду на трон Люмеры.

Он лишь усмехнулся. Игра — для него все это было игрой.

— Если не ты, и не ребенок Арвен, тогда кто?

— Харт Ренвик. — Пусть этот мятежный король заберет себе трон, мне было плевать. Я не хотел иметь с этим ничего общего. — Он собрал уже немалое войско.

Лазарь лишь рассмеялся — искренне, до неприятного потешно.

— Если ты думаешь, что мятежный король мне угрожает, ты просто невнимателен. Этот мальчишка — не более чем полукровка. — Его зубы блеснули в скупом лунном свете. — Когда меня не станет, единственный, кто воссядет на мой трон и назовет себя Королем Всех Царств, будет истинным Фейри. Если не ты, сын мой, тогда ты должен понять, почему утробу Арвен — мой единственный вариант.

Я убью тебя. Я, блядь, убью тебя.

— Ты не посмеешь тронуть ее. Никогда.

— А кто сказал, что она уже не вынашивает моего ребенка?

Я невольно дернулся, презирая свою слабость.

— Она бы мне сказала.

— Может, и так. — Он встал и подошел к кровати, сглаживая несуществующую складку. — А может, ей было стыдно, сынок. Возможно, сначала ей было больно, но… Все эти шрамы на ее спине и ожоги на животе… Такие женщины. — Он покачал головой при воспоминании. — В конце концов, им это начинает нравиться.

Я ринулся на него, занося меч, целя в его высохшее, мертвое сердце.

Сталь встретилась со сталью с яростью, и из его груди вырвался свирепый рык. Клинок Солнца в его руке покрылся ледяной рябью, и леденящие искры разлетелись в месте столкновения наших клинков. Мои смертные мышцы взвыли от мощи его удара.

Мой следующий удар выбил клинок из его рук. Мы оба с ужасом смотрели, как он отлетает через всю комнату.

Я кинулся было за ним, но из ладоней моего отца выстрелили копья из сплошного льда.

Едва увернувшись, я рухнул на пол и отполз за железное изголовье кровати. Позади меня звонко разбилось стекло, осыпаясь на пол хрустальным ливнем. Книги с грохотом падали на пол, тяжелый пресс-папье опрокинулся. Я чувствовал вкус своего страха. Чувствовал, как дрожат мои руки, как никогда прежде. Я никогда не был столь… хрупким. Одно такое копье — всего одно неверное движение — и я мертв.

— И как давно ты этого хотел? — хрипло выдохнул я.

Лазарь запустил в меня град ледяных глыб, а я все полз, царапая пол. Одно копье пролетело у самой головы, и пряди моих черных волн опали на пол между рук. Но клинок поблескивал на тонком сером ковре у кожаного кресла — мне нужно было только обхватить его рукоять. Всего один раз…

Презрение сгустилось в голосе моего отца.

— Ты ни черта не понял, не так ли, сынок?

Я бросился из последних сил, рука выброшена вперед, суставы хрустят…

Но туман леденящего холода врезался мне в грудь и отбросил на осколки битого стекла. Шлем слетел с головы, я прикусил язык. Горячая кровь наполнила рот.

— Ты думаешь, я хочу убить тебя? — прогремел Лазарь. — Ты мой гребаный сын.

На мгновение в комнате раздавались лишь наши прерывистые дыхания.

Мой голос был так тих, что я едва слышал себя.

— Ты на самом деле хочешь, чтобы я правил вместе с тобой? — В горле встал комок — отголосок того давнего, наивного мальчишки.

Молчание отца было красноречивее любых слов.

Выходит, он не желал меня убить. Все это время.

Его легкие яростно вздымались.

Но его затрудненное дыхание — никогда не видел отца запыхавшимся. Ни при использовании лайта, никогда… А сейчас… ему явно было нелегко. Что-то было не так.

Глубоко вдохнув, я поднялся и снова бросился на него, всем телом обрушившись на него. Мы с грохотом рухнули на пол — мой подбородок ударился о его грудину, а его голова с глухим стуком ударилась о камень.

Я приготовился ко льду. К его силе… но ничего не последовало.

Вместо этого по