За туманными вратами - Елена Эйхен

отрывались от темноты за окном. – Не все еще ясно, но одно я точно знаю: ты связана с этим больше, чем можешь себе представить. Каждый раз, когда я просил вселенную показать мне тебя, я видел летящие во все стороны капли потока. Что-то крутится в голове, вот прямо здесь, – учитель стукнул себя в лоб, – Но пока я не могу этого уловить.

Учитель говорил невероятные вещи.

– А что с бабушкой? – спросила я, собрав всю свою храбрость. Мое сердце колотилось так, что казалось, его стук можно было услышать. Это был тот вопрос, который крутился в моей голове все это время. Мне нужно было знать правду. Я никак не могла понять ее роль в этой истории. Бабушка ведь всегда стремилась к Гималаям. Собирала фотографии, картины, наряжалась, как индианка. Каждый день говорила об этом.

– А вот тут начинается самое странное, дочка. – Учитель на мгновение задумался, а я затаила дыхание.

– Пожалуйста, говорите! – не выдержала я.

– Дело в том, что… – учитель на мгновение замолк, словно взвешивая каждое слово, – она умерла… гораздо раньше, чем ты думаешь.

– Да, я помню, как все ее искали.

– Нет, дочка. Ты не поняла. Гораздо… гораздо раньше. Твоя бабушка умерла до твоего рождения.

– Нет… Нет! Это невозможно! – Я закричала, не в силах сдержать эмоций. В горле пересохло, а на глаза навернулись слезы. – Вы точно ошибаетесь… Она была со мной! Я ее помню! То, что вы говорите… Это не может быть правдой…

– К сожалению, дочка, информация точная. Там, где я узнавал… в общем, ошибки быть не может. Когда твоя мама была беременна, душа бабушки ушла в другой мир. Она тяжело болела, скрывая это.

– Тогда как… – Голова закружилась, в ушах зазвенело. Учитель говорил что-то невозможное. Бабушка была всегда в моем детстве. Я так ее любила, а она меня.

– Я снова пойду к священной горе. Поговорю с посланником. Я постараюсь добиться этой встречи. Если понадобится, пройду через тоннель и узнаю о той, которую ты так любишь. Обещаю.

– Какой тоннель? О чем вы говорите?

– Тоннель в другой мир.

***

Мы говорили до рассвета. Но вместо ответов я получила еще больше вопросов. Теперь все стало еще запутаннее. Как моя жизнь изменилась так быстро? Почему все перевернулось с ног на голову и не хотело прийти в норму? И возможно ли теперь возвращение? Я должна принять новую реальность и научиться жить в ней, принять новую себя. Если я хочу найти ответы, у меня нет другого выбора. Мне придется принять это, даже если это значит со временем признать новую себя.

Учитель собирался отправиться к переходному тоннелю неподалеку от ледника Ганготри, чтобы разузнать о бабушке. Он не мог взять меня с собой – в тоннель не пускают живых. Пока он не разберется, кто я на самом деле, этот путь для меня закрыт. Учитель лишь сказал, что в тоннель обычно прибывают умершие, тяжко провинившиеся, да еще те, кому разрешено, например, мудрецы, такие как он сам. Тех, кто переступает порог тоннеля, передают в руки посланников – существ, чьи лица скрыты в густой тени капюшонов, так что их никто и никогда не видел. Их голоса еле слышны, словно ветер в ущелье, и они бесшумно уводят души на суд. Иногда случается так, что человек, которого все считали самым обычным, на деле оказывается одним из тех посланников. Стоит его разоблачить, и он исчезает навсегда, словно растворяясь в воздухе, и никто его больше не видит. Бывает, что какая-нибудь красавица выходит замуж за такого посланника и даже не подозревает, кто ее муж на самом деле. И только когда наступает ее час уйти в иной мир, с удивлением обнаруживает, что к переходному тоннелю ее ведет отец ее детей.

Учитель мог входить в тоннель и возвращаться обратно – он был мудрецом, к тому же очень продвинутым. Люди со всего мира приезжали к нему за знаниями, и никто не вернулся обратно с пустой головой.

Итак, пока учитель будет заниматься своим расследованием, я должна продолжить свое. Кем бы я не была, ясно одно: мне нужно развивать способности, особенно через сны. Они – мой ключ к истине. Важно научиться вызывать и понимать нужные, а бессмысленные игнорировать. Сны, увиденные на вуали, могут облегчить поиски ответов, если научиться правильно с ними работать. Но цель остается прежней: найти виноватого в болезнях детей. А для этого мне придется снова пойти в пещеру.

Учитель обещал: как только он что-то узнает, тут же отправит ко мне Пакши.

Конечно, учитель отправил со мной Дэва и хвостатых, а Вир напросился в помощники сам.

Утром мы попрощались с учителем. Вслед за нами белую хижину покинули Соня и Друв – они вернулись домой, пообещав принести в пещеру новости, как только они появятся.

Мы попрощались с учителем. Белая хижина осталась позади. Впереди – дорога, неизвестность и поиск ответов. Я чувствовала, что отступать уже поздно. Мы отправились в путь.

Укус черной тени

Холод цеплялся за кончики пальцев, пробирался в рукава и, как захватчик, распространялся по телу, завоевывая новые участки. Дорога до пещеры извивалась среди леса, то поднимаясь по холмам, то снова опускаясь. Заплутавшее солнце показалось на несколько минут и снова нырнуло в густые тучи. На мгновение я подставила лицо согревающим лучам, но холод не отступил – кожа только покраснела и зачесалась. Уже два часа мы шли без остановок – чем раньше доберемся до Дехрадуна, тем больше шансов остаться целыми. Надо успеть до темноты. Мы собирались переночевать в городе, а утром отправиться в Дели на рынок Чандни Чоук, как и сказал учитель.

Дэв шел впереди, втянув голову в плечи. На его спине висел рюкзак с планом пещеры и записками для кого-то, кого я пока не знала. Там же лежали бутерброды, термос с чаем и немного одежды. Все остальное можно было найти в каждом пункте нашего маршрута. Дэв то и дело оглядывался, проверяя, не отстала ли я. Следом за ним вышагивали зверюшки. Я больше не видела Кишора в образе льва, потому что, как по секрету сказал Гудду, кот не хотел таскать меня на себе, а если он не лев, то мне и в голову не придет проситься к нему на спинку. Больно надо! Вир шел позади, замыкая шествие.

Как только белая хижина на берегу Бхагирати исчезла за поворотом, тут же исчезли птицы, собаки перестали лаять, затих волчий вой. Наступила давящая тишина. Только