Отец подруги, или Влюблен без памяти - Виктория Победа

Девушка молчит, пока на ее лице, словно в калейдоскопе, эмоции сменяют одну другу.

Здесь и растерянность, и непонимание, и даже интерес. А я чувствую себя какой-то диковинной зверушкой, грубо вытянутой из привычного ареала обитания и заброшенной в совершенно другой, ей неподходящий.

Тишина наконец прерывается громким вздохом Марии и не менее громким заключением:

— Ни черта не понимаю, — качая головой, произносит девушка.

— Что? — уточняю, теряясь в догадках.

Она снова вздыхает, потом возвращается к своему креслу и практически на него падает.

Только теперь, когда уперев локти в стол, девушка роняет голову на ладони, я замечаю тотальную усталость в ее позе.

— Я понимаю, что это непрофессионально и вообще не мое дело, — наконец, спустя минуту молчания, она снова начинает говорить, — но скажи, ты ведьма или любовница? — смотрит на меня устало.

Я открываю рот и так и зависаю в этом положении, не выдавив из себя ни звука.

— Прости…те. Блин, можно на “ты”? — продолжает Мария, а я только и могу, что кивать болванчиком, все еще переваривая ее предыдущий вопрос. — Он две недели меня с ума сводит, всех кандидаток выставлял за дверь, ни одна не подошла, а там дамочки не с улицы к нам забрели. И вдруг вчера сообщает, что на собеседование придет некая Миролюбова Кира Константиновна. Больше никакой информации не дает, а сегодня появляешься ты в его сопровождении и спустя даже не полчаса тебя принимают на работу.

Она проговаривает все это на одном дыхании, не то с возмущением не то с удивлением. Скорее второе.

— Извини за мой вопрос, но я ничего не понимаю. Кто ты? — таращит на меня свои необычные глаза.

— Миролюбова Кира Константиновна? — улыбаюсь и виновато пожимаю плечами.

— Смешно, — кивает, — а если серьезно.

— Да я и не шучу.

— На любовницу не тянешь, — она еще раз окидывает меня взглядом, — ведьма?

Я не сдерживаю смешок, она — тоже.

— Ладно, а теперь серьезно, в чем секрет? — смотрит на меня с прищуром.

— Да нет никакого секрета…

— Ой, прости, пожалуйста, ты присаживайся, — перебивает меня спешно, кивает на кресло, — продолжай.

— Нет секрета, — вздыхаю, — просто за меня попросили.

— И все? — удивленно.

— Угу.

— Очень на него непохоже, разве что… — она задумывается на секунду, — дочь, да? — догадывается как-то очень быстро, чем вгоняет меня в легкий ступор.

Я молчу, поджав губы.

— Ладно, расслабься, я не собираюсь разносить сплетни, их в любом случае будет достаточно и без меня, так что готовься.

— В смысле? — теперь наступает моя очередь таращить глаза.

— Ты меня слушала вообще? Он выставил всех, буквально каждую появившуюся тут претендентку за последние две недели. И вдруг нанимает тебя, непонятно откуда взявшуюся Киру Константиновну. В коллективе много женщин, в каждом отделе, некоторые из них проталкивали на эту должность подруг и знакомых.

— Эээ… — ни на что, кроме нечленораздельных звуков, меня более не хватает.

Отлично. Мне в жизни не хватало только повышенного интереса к своей персоне.

— В общем, извини за эту чрезмерную фамильярность, — вздыхает, — я просто слегка удивилась, а еще ужасно задолбалась.

Смотрю на нее с сочувствием.

— Ладно, все что касается оформления твоего, это мое дело, но вот… — она как-то неловко мнется, осматривая меня.

— Что?

— Твой лук, в смысле, ну… Нужно что-то, как бы это сказать, подороже.

Я бы, может, и хотела обидеться, но правда в том, что она права.

Это не приемная психолога, пусть даже психолога известного и профессионального. Здесь совсем другой уровень.

Только есть одна маленькая проблема, медленно перерастающая в большую катастрофу: я не планировала устраиваться на эту работу, соответственно, не рассчитывала на непредвиденные траты.

— Это проблема? — уточняет, видимо, прочитав отразившиеся на моем лице сомнения.

Пока я подбираю правильные слова, Мария находит ответ на свой же вопрос.

— Бухгалтерия выделит, я сейчас этим займусь.

— Не надо, дай отмашку в кадровый и начни вводить Киру в курс дела, с остальным я разберусь сам.

Мы с Марией одновременно вздрагиваем от неожиданно раздавшегося голоса за моей спиной.

Девушка резко переводит взгляд, а я оборачиваюсь.

Богомолов, сложив руки на груди, стоит у вход в приемную, навалившись на дверной косяк.

Когда он успел вернуться и как долго там стоит?

Глава 27

— Слушай, может тебе все-таки кофе сделать?

Маша смотрит на меня с хорошо читаемым сочувствием во взгляде. Наверное, у меня на лице написано, насколько все это мне не нравится и в какую панику меня вгоняет само представление о предстоящей работе на этой позиции.

Даже та микроскопическая доля информации, которую вывалила на меня временный секретарь моего будущего босса, кажется непосильной ношей.

И чисто логически, если забыть об эмоциях и приглушить страх, я понимаю, что все не так страшно. Объем работы, безусловно, значительно больше, чем на моем прежнем месте, но суть-то, в общем-то, одна.

Если логически. А я, очевидно, сейчас логически мыслить не способна, а потому внутри стремительно растет ощущение катастрофы.

— Эй, — щелкнув пальцами у меня перед глазами, Маша напоминает о себе и своем вопросе, — кофе?

— Нет, ничего не надо, извини.

Кофе тут не поможет. Тут вообще ничего не поможет. Ну, может, кроме побега.

— Ты выглядишь так, будто тебя не на работу приняли, а казнить велели.

— А что, есть разница?

Я только договорив, понимаю, что высказала свою мысль вслух.

— Да брось, не все так плохо.

Собираюсь ей возразить и даже рот открываю, но сказать ничего не успеваю. Дверь в приемную с грохотом распахивается и, вздрогнув, я так и зависаю с приоткрытым ртом, устремив взгляд на источник шума.

В приемную вихрем влетает мужчина в длинном черном пальто и сером, очень хорошо сидящем костюме.

Быстро, где-то на уровне инстинктов, окидываю нежданного визитера взглядом.

Высокий, широкоплечий. У него