Отец подруги, или Влюблен без памяти - Виктория Победа

Я даже слегка теряюсь от неожиданности. Раньше она мне подобных вопросов не задавала.

— А зачем? Мне тебя достаточно было всегда. А для трах-тибидоха, как ты выразилась, серьезные отношения не нужны.

— Цинично.

— Скорее честно.

— И что, совсем не хотелось чего-то настоящего? — я порываюсь пошутить, но ее серьезный взгляд моментально выбивает воздух из легких.

Я просто не знаю, что ей ответить. Не задумывался об этом, пока она росла. У меня была Санька — и точка, больше мне ничего не требовалось. Все свое свободное время я уделял дочери, и как-то не мог себе позволить пропустить ее первые слова, первые шажки, первый звонок и далее по списку, только потому что запланировал свидание. Весь мой мир на протяжении долгих лет был сосредоточен на ней. Все ради нее, все для нее. Чтобы не чувствовала себя обделенной или недолюбленной, не такой, как все, потому что у нее нет мамы.

И вовсе не представлял себе, как приведу в дому чужую женщину. Приведу к своему ребенку. Да и кому нужен отец одиночка. Действительно нужен, а не потому что с него есть, что взять. Так и жили, я Сашка и мама моя, пока она не скончалась.

— Не знаю, Саш, просто не допускал мысли о том, чтобы привести в дом, где растет моя дочь, чужую женщину. На первом месте всегда была ты, а остальное казалось неважным, мне тебя нужно было вырастить и воспитать.

— Ну а сейчас? Все еще не важно?

— К чему вопрос, Саш? — смотрю на дочь.

— Да так, просто ты же молодой совсем, я не хочу, чтобы из-за меня ты в итоге остался один.

— Глупости не говори, и потом, я никогда не буду один, у меня есть ты.

— Ну так-то оно да, но может тебе стоило к кому-то присмотреться, тем более, если рыба сама плывет в руки, — продолжает рассуждать, — они хоть симпатичные были? Ну эти, несостоявшиеся помощницы твои?

Я усмехаюсь, зачем-то пытаюсь восстановить в памяти хоть одно из лиц, но перед глазами возникает совсем другой образ. Образ, который я честно и в то же время тщетно пытался вытравить из своей головы. Упрямая девчонка, продолжающая меня избегать, даже в долбанных смсках. Нет, отвечает, конечно, но скорее из вежливости, потому что до сих пор себя должной чувствует. Я тоже дурак, мне скоро сорокет стукнет, а я в покое ровесницу дочери оставить не могу.

— Страшнее атомной войны, — вспоминаю фразу из старого мультика.

Сашка в ответ прыскает от смеха.

— Ты ужасен.

— Почему? По-моему, я очень даже ничего.

— Ага, до тех пор пока рот не откроешь.

— Ну это у нас с тобой, видимо, семейное.

— Слушай, пап, — она в миг становится серьезной, — я тут подумала.

— Это дело хорошее.

— Ну я серьезно! — возмущается. — По поводу вакансии на должность твоей помощницы.

— Саша, я не собираюсь строить отношения на работе.

— Да я не об это, я предложить хотела, — мнется как-то странно, несвойственно своему бедовому характеру, — раз ты все равно никого не взял, и наверняка следующие кандидатки тоже пролетят, как фанера над Парижем, я подумала, может…

— Саш, ближе к телу.

— Ты хотел сказать делу?

— Нет, я хотел сказать именно то, что сказал, ты мне кого-то предложить хочешь?

— Ну да, — не очень уверенно, — Киру? — то ли спрашивает, то ли предлагает.

А я вот выбрал не самый лучший момент, чтобы сделать глоток воды. Ожидаемо, содержимое рта вытекает носом. Хватаюсь за салфетку и прикрываю рот ладонью, в попытке откашляться.

— Кого? — уточняю сипло.

— Ну Киру, пап.

Охренеть. Я думал, что сегодня она меня уже ничем не удивит. Наверное, мой взгляд говорит громче любых слов, да что там, орет просто, потому что Сашка как-то заметно напрягается.

— Ну а что? Ну да, у нее может нет такого опыта, как у этих, которых ты выставил, но он им и не помог.

В принципе логично, и не поспоришь.

— А Кира не глупая, и потом, опыт работы помощницей у нее есть.

— Она была секретарем психолога.

— Ты в курсе? — удивляется Санька.

Я киваю только, мысленно треснув себе по бестолковой голове. В курсе, но не говорить же дочери, что я всерьез собирал досье на ее новую подружку, и вовсе не потому что о Саньке беспокоюсь.

Нет, я о ней беспокоюсь, но это не тот случай.

— Ясно, — тянет и смотрит на меня изучающе, — ну тем более, раз ты в курсе. Она до сих пор работу ищет, если так и дальше пойдет, не сегодня завтра опять влипнет в какую-нибудь историю.

Я хорошо понимаю, к чему она клонит и что имеет в виду. Мне и самому эти попытки не нравятся, но и предъявлять что-то взрослому и, по сути, постороннему человеку, я не в праве. Все, что я мог, сделал. Приставил к ней охрану, на всякий случай, чтобы следили, наблюдали. Вмешиваться поручил только в крайнем случае.

— Пап, ты меня слушаешь вообще? — задумавшись, не сразу осознаю, что пропустил мимо ушей монолог дочери.

— Нет, то есть да, в смысле повтори, пожалуйста.

— Я говорю, может, ты рассмотришь ее кандидатуру, ну хотя бы на собеседование ее возьми, не знаю, или на испытательный срок, она по крайней мере точно не будет к тебе клеиться.

Зато я очень даже буду.

Этого я, конечно, не озвучиваю.

— У нее хоть и не тот уровень, но ведь всему можно научиться, правда? Ты сам всегда так говорил.

Говорил. Я вообще много чего говорил, теперь вот, расхлебываю. Кира. Нет, это даже не смешно.

— Пап, ну пожалуйста, хотя бы рассмотри этот вариант, мне ее жалко уже, она вечно без настроения.

— Хорошо, Саш, — сам не знаю, какого черта творю.

— Правда?

— Правда.

Что я там говорил об отношениях на