Общая цель - Рейчел Рид

— Понял.

Скотт сжал его плечо и добавил:

— Я горжусь тобой, Бенни.

— Спасибо.

Эрик вышел из его номера, чувствуя облегчение. Будто избавился от груза весом в миллион фунтов.

Глава 12

Эрик любил играть против «Торонто», потому что ненавидел Далласа Кента.

Звёздный нападающий «Торонто» обладал огромным талантом, но был одним из самых больших мудаков, которых Эрик встречал в жизни. Невыносим, подобно Илье Розанову, но без капли его обаяния. При обилии разговоров о том, какой Розанов бэдбой, тот никогда, насколько знал Эрик, не использовал оскорблений на льду или за его пределами и не публиковал сексистских или гомофобных издёвок в Твиттере. Розанов слыл дамским угодником, но, казалось, всегда обращался с женщинами — и говорил о них — с уважением.

В общем, полная противоположность Далласа, ебаного, Кента.

Эрик мог гордиться множеством карьерных достижений, но, возможно, самым любимым тайно считал то, что он никогда не позволял Кенту забить. Ни разу. И был полон решимости не допустить, чтобы это изменилось.

Он заметил, что Кент вёл себя немного тише, чем в прошлом сезоне. Вероятно, потому, что лишился своего защитника — Райан Прайс ушёл из хоккея годом ранее. Честно говоря, Эрик не мог его винить, сам он предпочёл бы выпить яд, чем зарабатывать на жизнь, охраняя Далласа Кента.

А ещё Кент мог вести себя тише этим вечером, потому что знал — оскорбления не прокатят с командой Скотта Хантера. Осмелься Кент произнести что-либо даже отдалённо гомофобное, весь состав «Нью-Йорк Адмиралс» обрушился бы на него. Путь команды после каминг-аута Скотта не стал совсем уж гладким — несколько игроков почувствовали неловкость из-за очень публичного заявления Скотта, — но теперь, по прошествии более чем двух лет, в команде не осталось ни одного человека, который не вступился бы за своего капитана.

Эрик, однако, не упустил из виду, каким взглядом Кент смотрел на Скотта на льду. Эти ухмылки… Кент был куском дерьма.

И, вероятно, был не в восторге от радужных флагов.

С тех пор как Скотт совершил каминг-аут, на каждой арене, где играли «Адмиралы», в толпе оказывалось по крайней мере несколько радужных флагов. Иногда были самодельные плакаты с благодарностью Скотту или с предложениями руки и сердца. Эта символика, может, и предназначалась для Скотта, но Эрика воодушевляла тоже. Было приятно чувствовать поддержку, даже если фанаты не знали, что демонстрировали её именно ему.

Он задавался вопросом, сколько ещё игроков втайне чувствовали то же самое. Может, даже некоторые из несчастных товарищей по команде гомофоба Далласа Кента. Эрик снова вспомнил, что Райан Прайс был геем, и его работа заключалась в том, чтобы охранять Кента. Как Кент вообще до сих пор оставался жив?

Эрик прищурился, глядя на этого мудака, пока тот ждал вбрасывания.

— Видите этого парня? От него сегодня мимо нас ничего не пролетит, ясно?

Штанги промолчали, но Эрик почти не сомневался, что те поняли приказ.

К счастью, Скотт выиграл вбрасывание, и шайба быстро попала на противоположный конец ледовой площадки. Эрик выпрямился и расправил плечи, которые немного беспокоили последние пару дней.

— Пасуй Картеру, он там совсем один, — пробормотал Эрик. Но вместо этого Скотт сделал бросок, шайбу отбили, и теперь Кент мчался с ней к Эрику. — Ладно, чувихи. Помните, что я сказал. От него мимо нас ничего не пролетит.

Матти догнал Кента, тому пришлось передать шайбу своему партнёру по звену, Трою Барретту, которого Эрик втайне всегда считал лайт-версией Далласа Кента. Барретт был почти таким же талантливым и почти таким же мерзким. По крайней мере, Эрик так предполагал исходя из того, что Барретт с Кентом были близки. А дружить с Кентом, не будучи при этом дерьмовым человеком… Эрик сомневался, что такое возможно.

В общем, Трою Барретту тоже не дозволялось ему забивать.

Барретт был вынужден вернуться с шайбой к синей линии, чтобы нападающие «Торонто» могли перегруппироваться.

— Смотрите за Окойном! — крикнул Эрик, потому что единственного несуперзвёздного форварда «Торонто» оставили совершенно без внимания. — Прикройте его!

Матти услышал его и рванул к Окойну, но не раньше, чем Барретт успел передать тому шайбу. Эрик встал в угол ворот в ожидании. Он славился своим терпением, умением выжидать соперника и заставлять того двигаться первым. Он сделал так и в этот момент, и не зря — взгляд Окойна точно подсказал, куда тот планировал совершить бросок. Будь Окойн мудрее, например, как Илья Розанов или Шейн Холландер, или, чёрт возьми, грёбаный Даллас Кент, Эрику пришлось бы решать, являлся ли перевод взгляда соперником обманным трюком. Но Окойн был более предсказуем и отправил шайбу именно туда, куда ожидал Эрик: довольно высоко в сторону ловушки. Лёгкий сейв.

Едва Эрик поймал шайбу, его тут же толкнул подоспевший Кент, отбросив назад. Эрик ударился плечами о перекладину ворот. Это, блядь, было больно.

В ответ Эрик сильно толкнул Кента.

— Очень, блядь, мило, говнюк.

Матти и Скотт тоже подъехали.

— Отъебись от него! — крикнул Скотт, хватая Кента.

Кент вырвался и толкнул Скотта.

— Не трогай меня, блядь, Хантер.

Он поморщился, будто Скотт представлял из себя кучу гниющего мяса, и попытался отбить его руку. Скотт крепко схватил его и притянул ближе к себе. Кент явно пришёл в ужас, типа Скотт собирался его поцеловать или что-то в этом роде.

— Отпусти меня, ты... — Кент вовремя осёкся.

— Я что? — крикнул ему в лицо Скотт. — Я что? Заканчивай, блядь, своё предложение.

— Ладно, хватит. — Один из судей подъехал, чтобы их разнять. — Сейчас же по скамейкам, или оба получите штраф.

— Заканчивай своё предложение! — снова крикнул Скотт через плечо судьи в удаляющуюся спину Кента.

— Эй. — Эрик стряхнул ловушку и положил ладонь на плечо Скотта. — Забудь о нём.

Большую часть времени Скотт был милашкой, но на льду он мог стать жестоким, если его хорошенько достать. Он был крупным парнем — более шести футов сплошных мышц, — так что мог неслабо навалять при желании.

— Ненавижу этого уёбка, — сказал Скотт.

Его голос теперь звучал спокойнее, так что судья отпустил его.

— Мы все его ненавидим, — ответил Эрик.

— Без комментариев, — пробормотал судья и отъехал.

Тогда Эрик заметил, что Трой Барретт стоял в паре футов от них и наблюдал. И совсем не выглядел угрожающе. На самом деле он выглядел... смущённым? Ему явно было неловко.

Эрик откинул