Миссия некроманта: отбери принцессу! - Екатерина Владимировна Скибинских

— Желаете поспорить с решением нашего всемилостивого государя? — стальным тоном произнес Эрик. — Мне приказано защищать принцессу Кристиану на протяжении всего отбора.

— Это некромантка! — крикнул кто-то из гостей. — Она опасна! Ее нужно заключить под стражу!

— Что, если она попытается использовать свои силы против нас? — добавил другой голос, и вскоре крики начали нарастать как лавина.

Неизвестно, до чего бы дошло, но неожиданно мимо воинов пробрался Алистер и бесстрашно встал на нашу сторону, повернувшись лицом к магам.

— Присланный императором телохранитель Эрик прав. Никто не посмеет навредить принцессе Кристиане, тем более пока продолжается отбор, — сообщил он твердым тоном.

— Отбор закончен. Четвертое испытание она провалила, а значит… — экспрессивно начал ближайший к нам маг.

— Не вам решать, кто из невест его высочества покидает отбор, — перебил его Алистер стальным голосом, от которого внутри все буквально заледенело. Стоило ему обернуться к нам, как мужчина смягчился. — Храбрая Кристиана, не волнуйтесь. Никто не посмеет навредить вам. Но, сожалею, пока придется побыть взаперти.

— Исключено! — гневно выдохнул Эрик и поднял руку, явно собираясь активировать какое-то заклинание. Но я успокаивающе положила ладонь на его предплечье.

— Как долго? — тихо спросила я.

— По крайней мере до завтрашнего объявления победительницы отбора, — с извиняющейся улыбкой развел руками Алистер.

Кроме Эрика, его, кажется, единственного не смущало раскрытие моего дара. Интересно, все распорядители отборов могли похвастаться подобным самообладанием?

— Я должен находиться рядом с принцессой! — категорично мотнул головой Эрик.

— Никто не мешает вам ее навещать. А сейчас прошу, пройдемте. Даю слово: ей никто не посмеет навредить, но, находясь здесь, мы нервируем всех присутствующих, — мягко повторил Алистер, кивнув в сторону королевских магов.

Эрик собрался еще что-то возразить, но я понимала, что дальнейший спор не имел смысла и мог привести к худшим последствиям. Посему вышла из-за его спины.

— Моим родителям сообщат? — только и спросила я.

— Безусловно. Уверен, они прибудут сюда как можно скорее, — заверил меня Алистер.

Мне не оставалось ничего иного, как пойти с ним. Так мы и шествовали нашей странной процессией: справа Алистер, слева Эрик. За нами, шаг в шаг, маги, держащие боевые заклинания наготове.

Несмотря на обилие слуг в замке, нам никто не попался по пути. Видимо, весть о моей сути за считаные секунды облетела всех и никто не рисковал попасться на глаза злобной некромантке, коей я теперь для всех и была.

Мир вокруг казался размытым и нереальным. Я старалась сохранять самообладание, но сердце колотилось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Было слышно только мое собственное дыхание, глухие шаги Эрика и Алистера и тихие перешептывания магов за нами.

Рука Эрика крепко сжимала мою. В его глазах я видела гнев и беспокойство. Он был готов защищать меня до последнего, даже если это означало идти против всех остальных. Его решимость и преданность согревали меня, помогали справиться с нахлынувшим ужасом.

Алистер двигался уверенно, как будто вся эта ситуация была для него обычным делом. Его спокойствие казалось неуместным, почти раздражающим на фоне моей внутренней паники. Но я понимала, что именно его хладнокровие сейчас помогало сохранить порядок.

Я чувствовала, как все тело охватывает дрожь. Внутри меня боролись страх и гнев. Как все могло так быстро измениться? Еще несколько часов назад я была одной из участниц отбора, а теперь меня запирают, как преступницу.

Мы остановились у одной из дверей, и Алистер мягко сказал:

— Вам сюда, несгибаемая Кристиана.

Я замешкалась на пороге, оглянулась на Эрика, чьи глаза светились решимостью.

— Я буду рядом, — тихо произнес он, смотря мне прямо в глаза.

— Я знаю, — ответила я, стараясь улыбнуться, но улыбка вышла слабой и неуверенной.

Алистер закрыл за мной дверь, и я осталась одна. Комната была простой и скромной, с маленьким окном, через которое едва проникал свет. Я села на кровать, обхватив себя руками, и почувствовала, как к глазам подступают слезы.

Снаружи доносились приглушенные голоса и шаги. Слуги, маги, охранники — все были заняты своими делами, но я не сомневалась, что каждый из них знает, кто я теперь. Некромантка. Слухи разлетелись по замку, как лесной пожар, и остановить их было невозможно.

Я закрыла глаза, стараясь успокоиться, но мысли о будущем не давали покоя. Что будет дальше?

К счастью, долго быть одной мне не пришлось. В дверь коротко постучали, после чего в комнату вошел Эрик, а за ним вихрем залетел Шуршик. Принялся прыгать вокруг меня и что-то встревоженно пищать, даже без использования своего любимого слова.

— Я принес тебе поесть, — сообщил Эрик, ставя передо мной поднос, уставленный тарелками с едой.

Но мне кусок в горло не лез. Да и судя по тому, как заострились черты лица моего некроманта, ему также было не до еды. Так что никто из нас не возражал, когда когтистая лапка потянула к себе кусок пирога, лежавший на тарелке с краю.

— Что там? — с трудом выдавила я, понимая, что еще слово — и я позорно разревусь. Эрик, мигом уловив мое состояние, сел рядом со мной на кровать и привлек меня в крепкие объятия.

— Маги советуются. Алистер сказал, что они пока не приняли окончательного решения. Но ближайшие сутки тебя в любом случае защищает слово императора, — поспешил успокоить меня он.

— Это если никто не узнает, что ты не имеешь никакого отношения к императору и у нас за плечами еще одно преступление, — нервно хохотнула я и осеклась, еще раз прокрутив в голове его слова. — Постой, почему еще сутки? Разве не сегодня должны были сразу объявить, кто покинул отбор по результатам четвертого испытания?

— Верно. Результаты уже объявили, отбор покинула Клео.

— Что? Как? Как это возможно? Как можно справиться хуже меня? Превратиться в огнедышащего дракона и приняться поливать гостей огнем? — У меня началась натуральная истерика. Я не могла перестать смеяться, представляя эти картины, в то время как из глаз текли слезы.

Эрик сгреб меня в охапку и усадил к себе на колени, как маленького ребенка. Принялся нашептывать на ухо всякие нежные глупости, слегка раскачивая, пока поток слез не прекратился.

— Ты не шутишь? Я в самом деле в тройке