Кто такая Марта - Екатерина Началова

ней стоял потемневший от времени рукомойник, широкая кровать с резной спинкой и даже шкаф, в который мне практически нечего было положить. По словам хозяйки, в моем распоряжении оказалась лучшая комната, которую можно найти в Денире. Комнаты Сокура и Тарана были расположены по соседству с моей.

Вдев ноги в длинные теплые тапочки из овчины, я прошла к окну. Мне хотелось снова посмотреть на Мудреца, статуя которого стояла в центре города. Белый Мудрец сидел с закрытыми глазами, скрестив босые ноги. Огромный — крыша ближайшего дома приходилась ему ниже большого пальца. Мудрец казался сосредоточием спокойствия, домики под его ногами толклись беспорядочно и суетливо, словно паломники, пришедшие просить у великана совета и помощи.

Мне тоже хотелось совета и помощи. Я постояла у окна, пытаясь хотя бы издалека почерпнуть от Мудреца ума. Что делать?

Озеро познания лежало за Дениром, совсем близко, но чем ближе я приближалась к нему, тем сильнее запутывалась. В изначально спутанные нити вплелся еще и Сокур, поцелуи которого до сих пор горели на руке. Внешне следов не осталось, но они сидели под кожей и в памяти. Но Сокур был неправильным, неподходящим, занимался неправильным, неподходящим. Я точно знала, что с тем, какой Сокур есть сейчас, будущего быть не может.

Он вчера стоял под дверью, даже стучал в окно. Звал меня, хотел поговорить. Я не открыла. Не столько из-за того, что возмутилась, сколько из-за страха. Сокур мог уговорить меня поверить во что угодно, даже в неправильное. Он управлял мною — как правила, как Кирел, как дорога, как родители, как озеро, которое все никак не желало находиться.

В клубке спутанного вилась нить, вплетенная и Рейтором. Где летает сейчас немногословный ворон, я не знала: проводив нас до гостиницы, он улетел. Причину мне объяснять не требовалось — Таран и Сокур не могли спустить ему нападения, а пытаться им что-то объяснить было бессмысленно, да и невозможно. Рейтора не хватало. Я успела привыкнуть к его молчаливой поддержке, присутствию, даже резкости. Он единственный был из моего круга, подчинялся правилам, которые я понимала и судил по понятиям, которые я принимала. Без него было одиноко, пусто, немного страшно, но я надеялась, что Рей благополучно доберется до озера, не станет зря ждать. Одновременно я не могла быть уверена, что он уйдет. Из чувства долга Рей мог меня ждать, а тогда…

А тогда, из-за меня он может не дойти до озера.

Мудрец все сидел, огромный, белый, безмолвный и спокойный. Я чувствовала себя маленькой, глупой, беспомощной. Спутанной. Все в моей жизни как началось неправильно, так неправильно и продолжалось.

Моя Сила была неправильной, неподходящей. Сокур был совсем неправильный и совершенно неподходящим. Дорога была безумно неправильной, шла кривее некуда, петля на петле, узел на узле, не продернуть нитку. Дорога меня никуда не приводила, только запутывала. А там, из-за меня сходят с ума родители… При мысли о них мне вдруг стало так душно, будто нити сжались вокруг горла, перекрывая дыхание.

Безрукая. Тупица. Неудачница. Смесок.

Не забрела ли я не туда? Я ведь не должна была быть здесь, следовать чужому плану, потому что у меня свой, свой! Да всего этого не должно было быть!

Сила змеей пришла в руки и заискрила, соблазняя меня мощью. Я закрыла глаза, чувствуя, как в центре ладони собирается комок, способный разрушить эту гостиницу. А если закончить сразу, сейчас? Разрезать все. Взять этот нитяной комок и не распутывать. Выкинуть, смириться с нестабильной Силой, как и с тем, что у меня не получается, что мне не суждено все распутать. Взять — и вернуться домой, оставить недостижимые цели недостигнутыми и просто жить. А если… хватит?

Крепко сжав руку в кулак, я все еще смотрела на Мудреца, когда в дверь постучала Ариния.

— Миса, завтрак.

Снова облачившись в розовые рюши — другой одежды мне еще не донесли — я уныло вышла из комнаты. Только ступила за порог, как под ногой что-то сухо хрустнуло. Я недоуменно подняла ногу, не сразу поняв, что лежит перед дверью. Мусор? Через несколько секунд поняла — на пороге комнаты лежали десятки разноцветных головок роз, свернутых из листьев. Я знала, чьи пальцы их свернули.

Сокур.

От вида роз внезапно захотелось плакать, но я все равно не остановилась и подарки не тронула. Кусая губу, спустилась в столовую, каждую секунду боясь увидеть Сокура. Но за большим столом возвышался только Таран. На темно-серой форме красовался любимый красный шарф и горел красный значок с головой дракона: Бык действительно работал на Министерство.

Когда в помещении показалась я, там стало заметно розовее.

— О! Красавица! Хоть сейчас под венец! — оглядев мои рюши, Таран одобрительно кивнул, с аппетитом жуя шарлотку.

Я тихо села к столу, даже не комментируя венец. На темно-коричневом, не покрытом скатертью столе торжественно стояла глиняная тарелка с шарлоткой. От пирога осталась половина.

У Тарана было добродушное настроение, в котором он автоматически занимал собой все разговоры и почти все пространство.

— Гораздо лучше, чем в штанах, женственно, воздушно, цветочно! Такое платье, принести бы моей Герде, а то бегает в одних передниках. Пусть хоть принарядится! — Он болтал без умолку. — Мне любоваться хочется. Ох, красота! Думаешь, ей пойдет розовый? У Герды волосы каштановые и глаза такие же. Что не ешь, Марта? Ешь! Пирог — вкуснятина, чуть собственные пальцы не сожрал!

Шарлотка пахла на всю столовую аппетитно, празднично, весело. Хозяйка постаралась на славу: пирог смотрелся ладно, яблоки сверху запеклись хрустящей карамельной корочкой, но аппетита не было. Без интереса бросив взгляд на шарлотку, я мотнула головой.

— Не хочу. Ешь.

С удовольствием воспользовавшись предложением, Таран отрезал себе еще ломоть и одним мощным укусом проглотил сразу половину. В столовую зашла хозяйка, с ней же скользнул Сокур.

— Ваши платья к седнему, как обещано. Все постирано и тут новое… Женское… — Ариния показала мне стопку одежды.

Я кивнула ей, пытаясь не смотреть на Сокура, который опустился на стул напротив. Глаз я не поднимала, но его взгляд на себе чувствовала. Пульс зачастил.

— Эй, хозяйка! — Таран обернулся. — Где такие платья красивые берут? Я бы взял, жене привезти. Да и сыновьям можно — по шарфу, как у меня!

Тарелка с шарлоткой подползла ближе — Сокур одним пальцем пододвинул