От любви не умирают - Валентина Николаевна Кадетова

— Хватит! — перебиваю. — Давай поговорим о чём-нибудь другом.

— Это значит о твоей школе? — Вера насмешливо прищуривает зеленовато-карие, с чёрными крапинками глаза. — Ну, давай, начинай.

И я начинаю рассказывать ей о «моей школе». Вера терпеливо выслушивает мой довольно длинный монолог про учительские радости и разочарования, что постигли меня за то время, которое мы не виделись.

Вера давно перестала говорить про мою чрезмерную «зацикленность» на школе, так как поняла, что моя профессия не только профессия, но и состояние души, и особенность мировосприятия, и образ жизни, а это, по её же словам, — «болезнь неизлечимая».

— А помнишь, ты в прошлый раз рассказывала про мальчика из твоего класса. Кажется, его Ромой зовут. Я почему-то о нём часто вспоминаю, особенно когда кто-либо говорит, что сейчас понятие «любовь» утратило свой романтический ореол, что сегодня молодые не любят, а «занимаются любовью», легко меняют «партнёров» и считают это нормальным явлением. Как у него с той девочкой?

— К сожалению, никак, — вздыхаю я. — Девочка та забрала документы и поступила в колледж. Как мы все ни уговаривали, чтобы в одиннадцатый класс шла, не уговорили. А Рома только на днях приехал: почти всё лето в России у своей родни пробыл. Встретила его вчера на улице. Возмужал, серьёзнее, собраннее стал. Поинтересовалась, понравилось ли ему в гостях, не собирается ли после школы насовсем туда перебраться. А он: «Нет, Лариса Михайловна, моя родня хочет сама к нам переехать. Говорят, у нас лучше: и поля бурьяном не позарастали, и криминального беспредела нет».

Так что, Вера, зря мы порой жалуемся на нашу жизнь. Всё познаётся в сравнении. Хотела я парню про Алёну сказать, но вспомнила свою неудачную попытку помирить их и передумала. Пусть будет как будет. Все мы переболели первой любовью. Помнишь, как ты из-за Лёни Миронова из десятого «Б» страдала?

— Ещё бы! Я даже его коричневый вельветовый костюм до этой поры помню.

— И что ты в том Лёне нашла? Рыжий, лопоухий.

— А ты бы моими глазами тогда на него посмотрела! — невесело улыбается Вера. — Златоволосый сказочный принц.

— Ну да! И «принцесса» у него ему под стать была — Валька Рябцева.

— Ой, как же я ненавидела эту Вальку! Казалось, убила бы! Как увижу её с Лёней рядом — свет немилым становится. А сколько я слёз пролила! Но, заметь, никто даже и не догадывался про мою безответную любовь. И ты не догадалась бы, если бы в дневник мой не залезла, бесстыдница.

— Можно подумать, будто ты в мой не залезла бы, если бы он в твоей сумке очутился, — запоздало оправдываюсь я.

— Да перепутала я сумки. Они ведь у нас одинаковые были. Но ты же видела, что не твоя тетрадь. Зачем читала? Вот сейчас как врежу!

— Ну, вспомнила бабушка, как девушкой была! — смеюсь я и встаю из-за стола. — Мне пора, а то и на вечерний автобус опоздаю.

В прихожей останавливаюсь перед зеркалом, чтобы освежить съеденную за кофе помаду, и замечаю возле губ две новые морщинки. Ну, ты смотри! Ещё же сегодня утром их не было! Оборачиваюсь к Вере:

— Послушай, неужели это уже всегда такое лицо будет?

— Какое — «такое»? — недоумевает Вера.

— Ну, тут морщина, тут пятнышко какое-то противное, тут снова морщина.

— Да нет, всегда таким оно не будет, — заверяет меня верная моя подруга, — хуже будет: и морщин прибавится, и пятен. А то ещё и усы под старость вырастут.

— Спасибо, ты меня утешила. Ну, пошла, а то ещё чем-нибудь «обрадуешь». Звони.

Объявления о приёме в средние и высшие учебные заведения были помещены на специально отведённом стенде в школьном вестибюле ещё в начале апреля. Раньше Алёна не обращала на них особого внимания: во-первых, впереди ещё один учебный год, во-вторых, они с Ромой уже свой выбор сделали — будут поступать в БГУ.

Но это было ещё тогда. А теперь… пусть он один поступает или с Юлей Лапицкой. Алёна внимательно прочитала все объявления и решила, что ждать целый год она не будет, а назло всем поступит этим летом. В педагогический колледж. Если бы кто-либо спросил у неё, почему «назло» и кому это «всем», Алёна не нашла бы что ответить.

Дома, услышав про такое намерение, конечно же, не обрадовались. Мама начала плакать, а отец затопал ногами и даже пообещал «угостить» строптивую дочь ремнём.

Алёна упрямо стояла на своём: мол, в институт она может и не поступить потому, что и с математикой проблемы начались, и с химией. А это значит, что аттестат у неё не блестящим будет. А вот в колледж она определённо поступит. В конце концов, родителей она переубедила. Правда, и в школе пришлось нотации выслушивать, но это уже мелочи.

И вот уже две недели как она студентка. Ей всегда нравилось это слово. Что-то в нём утончённое, аристократическое даже. И строение, в котором находится колледж, Алёне понравилось, и сам город, красивый и чистый. Одно только настораживало: преподаватели в колледже совсем не похожи на школьных учителей: нет в их отношениях к студентам той искренности и открытости, к которой Алёна привыкла в школе. Такое впечатление, будто они однажды и навсегда отгородились от своих воспитанников невидимым барьером холодной вежливости и официальности. От этого как-то неуютно и даже обидно.

Но надо привыкать. И к общежитию тоже привыкать надо. Дома у Алёны была своя комната, где она могла побыть наедине со своими мыслями, послушать любимую музыку, почитать или просто полежать на диване и помечтать. А здесь, в интернатской комнате, кроме Алёны ещё три девушки — Таня, Нина и Рита. Девчонки вроде бы неплохие, но у каждой свой характер, свой жизненный уклад. Рита, например, рано ложится спать и требует выключать свет. Таня же, наоборот, до поздней ночи читает и вечно что-то ест. Нина разговаривает во сне, к тому же имеет скверную привычку без разрешения брать чужие вещи. Вчера, например, она надела Алёнино платье и собралась идти в нём в парк. Когда же Алёна высказала своё недовольство, Нина обозвала её «жминдой».

Если так будет продолжаться и дальше, то придётся Алёне искать квартиру. Вот поедет на выходные домой и поговорит с родителями. Скорее бы уже те выходные! Кажется, целую вечность дома не была. Интересно, а кого вместо неё избрали секретарём БРСМ? Может, его? Вряд ли. Для этого ему недостает серьёзности. Хотя Алёна его давно не видела… Да