По ту сторону свободы - Анна Александровна Бойцан

— Сегодня твой день, — сказал он. — У меня потом будет масса дел. Но этот — твой. Хочешь в город? Или предпочтёшь остаться в постели?

— В город, — ответила Лив. Голос прозвучал неожиданно твёрдо даже для неё самой.

Он кивнул с едва заметным удовлетворением. Потянулся, размял плечи — с ленивой грацией хищника, уверенного в себе.

— Тогда приходи в себя, красавица. Я скоро вернусь. Не скучай.

Дверь закрылась. Лив осталась одна. Ожерелье на шее пульсировало тяжестью, напоминая, что подарок может быть не просто знаком внимания, а ошейником. Она села на кровать и сжала кулаки, пряча дрожь. Он извинился. Он попытался объяснить. Он снова был обаятельным и тёплым. Но её кожа помнила, её страх не исчез.

«Я должна верить ему. Я должна...» — шептала она себе, как мантру.

Вдруг дверь снова распахнулась. Он вернулся — с театральным размахом, держа на руке несколько платьев.

— Ужас, что у тебя в шкафу, — с преувеличенной серьёзностью заявил он. — Катастрофа. Нечего надеть приличной девушке.

Лив моргнула, не сразу понимая, что происходит.

— Что?

— Вот, — он бросил платья на кровать. — Выбирай. Хотя, честно, я уже знаю, какое пойдёт лучше.

Она медленно взяла одно из них — чёрное, простое, но элегантное. Лёгкая ткань мягко скользнула по пальцам.

— Это слишком... ты, — покачал он головой. — Слишком закрыто, слишком безопасно. А с чего бы тебе прятаться?

Он подошёл ближе и поднял кремовое платье с глубоким вырезом.

— Вот это — да. Это говорит: «Я знаю о своём великолепии». Надень.

Лив хотела возразить, но его взгляд был слишком прямым. Не угрожающим. Просто... напористым. Как человек, уверенный, что лучше знает, что тебе подойдёт.

— Ладно, — сдалась она. — Но только потому, что ты настаиваешь.

— Умница, — произнёс он, и снова появилась его фирменная усмешка. — Переодевайся. Я подожду.

Она ушла в ванную, ощущая, как пылают щёки. Платье — красивое, но слишком открытое. Она вспомнила как оно оказалось в её гардеробе — это был подарок от Мар, когда та пыталась вытащить её из апатии после расставания со Стэнли. Тогда она так и не надела его. Не чувствовала себя достойной. Сейчас... тоже не чувствовала.

Она посмотрела в зеркало. Вырез открывал шею — где царапины ещё не побледнели. Лив быстро отвернулась, чтобы не успеть разреветься.

Когда она вышла, Дориан присвистнул и театрально приложил ладонь к груди.

— Я же говорил. Ты выглядишь... как моя.

Слова прозвучали тепло, почти игриво. Но в них был подтекст, от которого снова защекотало тревогой под рёбрами.

— Нужно будет заехать в бутик, — добавил он. — Купить тебе что-то настоящее. Что подчёркивает твою... исключительность. Но, боюсь, сегодня не успеем.

Лив закатила глаза, но сердце забилось быстрее.

— Поехали, — сказала она. Её голос был ровным. Слишком ровным.

Они вышли из особняка. Тёплый воздух ударил в лицо, и Лив инстинктивно прищурилась — день клонится к закату, небо лилось медным светом. Дориан держал её за руку. Хватка была мягкой, почти неощутимой, но в ней чувствовалась власть. Он вёл, не спрашивая.

Лив попыталась улыбнуться солнцу, но мышцы щёк слушались с трудом. Всё внутри ещё дрожало, словно не проснулось до конца.

— Хочу кое-что показать, — проговорил он, останавливаясь у стоящего у ворот мотоцикла. Чёрный, глянцевый, острый в линиях, как сам Дориан. Он погладил руль. — Моё новое увлечение.

Лив остановилась, уставившись на байк.

— Сегодня будут гонки? — осторожно уточнила она.

— Да, детка, — подтвердил он с усмешкой. Его голос был ленив, но глаза горели. — Садись. Тебе не помешает немного адреналина. Или ты боишься скорости?

Она вздрогнула — лёгкая усмешка, но в ней был вызов. Она сжала губы, подавила тревогу. И села. Его спина напряглась, когда она обняла его за талию, и в этом движении было что-то невыносимо интимное. Она коснулась его, и сердце дрогнуло.

Рёв двигателя заглушил её мысли.

* * *

Они прибыли на старый склад на окраине города — словно в другой мир. Толпа гудела, как рой. Резкий свет фар, тяжёлый бас музыки, запахи бензина и сожжённых шин. Всё было чужим, шумным, но рядом с ним — безопасно. В единственном Лив не сомневалась — Дориан защитит её от любого, но ей было важнее, сможет ли он защитить её от самого себя.

Он уверенно вёл её к стартовой линии. В глазах прохожих — любопытство, зависть, даже трепет. Его здесь знали. Её — хотели узнать, потому что она с ним.

— Держись крепко, — бросил он, натягивая шлем. — И не кричи. Хотя... кричи. Мне нравится.

Лив закатила глаза, но невольно улыбнулась.

И всё началось. Гонки. Скорость. Ветер рвал волосы, мимо проносились огни и тени. Лив вцепилась в него, не зная, от чего сильнее трясёт — от страха или возбуждения. Мир размылся, остался только он, ревущий мотоцикл и ощущение полной потери контроля.

Он пришёл к финишу первым. Толпа взревела. Дориан снял шлем, его волосы растрепались, а лицо светилось победой. Он помог ей слезть, его рука задержалась на её талии. Девушки смотрели с завистью, парни — с почтением. Но она видела только его.

— Если отец Кристофер прав и вампирам не гарантирован ад, — прошептал он, наклоняясь к её уху, — я всё равно сгорю в гиене огненной за мысли о том, что хочу сделать с тобой сегодня ночью.

Её дыхание сбилось. Слова проникли под кожу, опалили. Но вместе с жаром пришёл холод. Перед глазами мелькнули: вспышка клыков, сдавленное горло, слова, которые она не успела сказать.

Она сделала шаг назад. Резко. Его рука соскользнула с талии.

Он заметил. Его взгляд стал жёстче — на миг. Но он сдержался.

— Или не сегодня, — произнёс он, закатав глаза в привычной насмешливой манере. Голос — тихий, но с нотками иронии. — Гореть мне в аду дважды. Лив, мы не можем отбивать чечётку на одной и той же проблеме. Я хочу тебе помочь. Серьёзно.

Она сжала подол платья. Её взгляд метался, как мотылёк, бьющийся о стекло.

— Помочь? — еле слышно.

— Да, — он скрестил руки на груди. — Давай по-честному. Я опасен. Ты это знаешь. И иногда я не контролирую то, что вылетает из моего рта. Но у меня нет проблем с контролем действий. Я хочу быть с тобой, а не против тебя.

Он сделал паузу, глядя ей в глаза.

— Я не хочу, чтобы ты пряталась от меня в кладовке, потому что я в порыве страсти перешагнул грань. Детка, так это не работает. Давай думать вместе. Что будем делать?

Она молчала, взгляд