Девочка для опасного Альфы - Людмила Александровна Королева

ванную, вторая дверь ведет в спальню. Чисто, уютно. Запираю дверь, сумку ставлю на тумбу. Стягиваю с себя платье, разуваюсь. Первым делом иду в душ. Хочется освежиться и смыть усталость. Искупавшись, заворачиваюсь в белое полотенце. Достаю из сумки нижнее белье и черный шелковый халатик. Переодеваюсь, забираюсь на двуспальную кровать. Как только моя голова дотрагивается до подушки, мгновенно отключаюсь.

Просыпаюсь из-за того, что кто-то водит костяшками пальцев по моей щеке. Резко открываю глаза и дергаюсь в сторону.

— Извини, не хотел напугать, — слышу сталь в голосе Виктора.

Он смотрит на меня исподлобья. На его скулах ходят желваки. У черной рубашки две верхние пуговицы расстёгнуты. Смотрится очень сексуально. Особенно с учетом того, какая потрясающая у моего мужа фигура. Он высокий, широкоплечий, атлетического телосложения. Муж сидит на кровати и внимательно на меня смотрит. Будто решает: зацеловать меня до смерти или все же сначала устроить допрос. Я соскучилась по нему. Собственные эмоции удивляют. За окном уже сумерки. Я спала большую часть дня.

Я сжимаю края халата в области груди, чтобы края не расползались в разные стороны. Сажусь, поджимаю под себя ноги.

— Привет, — осторожно выдыхаю я.

— Привет? — хмурит брови Виктор, а я слышу, как внутри меня довольно рычит мой внутренний зверь. — Это все, что ты хочешь мне сказать?

Суетливо заправляю волосы за ухо. Настороженно смотрю на мужа. Молчу.

— Ты где, мать твою, была все это время? М? — рычит он.

Он испепеляет меня убийственным взглядом, а я судорожно сглатываю.

— Отлично. Теперь еще и страхом тут все пропитается. Боишься меня? Правильно делаешь, — цедит он сквозь стиснутые зубы, злится. — Какого хрена, Анечка? М? Сама расскажешь или мне тебя пытать? — зловеще выдыхает и тянет ко мне руку.

Я испуганно соскакиваю с кровати. Дышу часто, рвано.

— Серьезно? — вскидывает брови муж. — Думаешь, тебе удастся от меня сбежать? Знаешь, мне надоело за тобой гоняться. Сначала это было весело, азартно, а сейчас подбешивает. Повторяю вопрос! Кто утащил тебя из моего дома? Почему ты тут, а не вернулась ко мне? М? Не молчи! — рявкает он, а я вздрагиваю. — Какую игру ты затеяла, Анечка? Ты сказала мне, что тебя хочет убить охотник. Но он выманил меня из дома и скрылся в неизвестном направлении. А когда я вернулся домой, тебя не оказалось на месте. Никто не смог взять твой след. И вот ответь мне, дорогая жена, что я должен думать? М?

У меня сердце сейчас грудную клетку пробьет. С трудом делаю вдохи, дышу через раз. Я отшатываюсь, стоит Виктору встать с кровати. Срываюсь с места, надеясь проскочить к выходу. Я понимаю, что не могу, я боюсь его, боюсь брачной ночи, боюсь его реакции, когда он узнает правду. Легче сбежать, спрятаться и не высовывать нос из норки. Опять я пытаюсь поступить, как трусливый мышонок, а не как хищник.

Чувствую, как внутри меня поднимается волна протеста. Внутренний зверь бунтует. Хищник, пробудившийся внутри меня, не хочет никуда уходить. У меня мысли начинают путаться.

Я ойкаю, когда врезаюсь в стену. Это Дикий поймал меня и припечатал к стене, придавил меня своим телом, чтобы я не рыпалась. У меня адреналин лопается пузырьками в крови. Пожар в груди.

Чувствую запах насыщенный, мужской. Дикий пахнет лесом и хвоей. Его тело буквально кричит о силе и победе. Сильный, опасный зверь, который убьет и глазом не моргнет.

— На меня смотри, — рычит он зловеще, вызывая в моей душе панику. — Я повторяю вопросы, — чеканит. — Кто тебя утащил? Зачем? Что ты задумала?

Виктор двумя пальцами подхватывает мой подбородок. Мягко, почти невесомо надавливает. Заставляет смотреть ему в глаза. А в глазах клубится что-то темное, опасное, пугающее.

«Поцелуй его, разожги пожар страсти. И твой истинный ни о чем думать не сможет. Все, что его будет волновать, это ты. Поверь, ему будет не до разговоров… Оборотни падки на ласку…» — в памяти всплывают слова мамы.

Мне пипец как страшно! Я резко обвиваю крепкую шею руками, приподнимаюсь на носочки и целую мужа. И в этот поцелуй вкладываю все свои эмоции: страх, боль, волнение, радость от встречи, нежность, любовь. Обрушиваю на него эмоции, которые меня разрывают на части. Этот поцелуй запускает какие-то странные процессы в моем теле. Будто мурашки под кожей беснуются. В голове дурман. Витя отвечает на поцелуй так, что у меня голова кругом. Он тоже обрушивает на меня свою злость, ярость, нетерпение и дикое желание. У меня внизу живота появляется томление.

Я охаю, когда Виктор прикусывает мою губу. Оттягивает ее. А у меня сердце сжимается в груди. Сильные руки нагло меня касаются, усиливают напор.

Довольный рык мужа заставляет мои внутренности пульсировать и натягиваться. Эта близость меня опьяняет. Я чувствую силу и мощь этого мужчины и дурею. Будто себе уже не принадлежу. Какая-то часть меня хочет поскорее поддаться первобытным инстинктам.

— Какая же ты охренительная, — рычит Витя, его глаза заволокло пеленой страсти. — Моя горячая девочка. Вижу, что скучала, — довольно тянет и впивается в мою шею жадным поцелуем.

Я стону от удовольствия. Слышу треск ткани. Пугаюсь. Виктор разорвал на мне трусики, отшвырнул их в сторону. Его горячие пальцы надавливают мне на лоно. Я тихо пищу. И от стыда, и от смущения, и от невыносимых острых ощущений. Между ног становится еще горячее.

— Сейчас буду наказывать за молчание и непослушание, — рокочет он и пальцами нежно скользит по моим складочкам.

Эти наглые пальцы не знают ни пощады, ни жалости. Я готова в обморок грохнуться от происходящего. Стону в голос, цепляюсь за крепкие плечи. Колени дрожат. Если бы муж не придавил меня к стене, я бы уже упала.

Витя проводит языком по моим губам, прожигает меня взглядом.

— Какая же ты мокрая и отзывчивая. Заставлю тебя кончать снова и снова, пока мне всю правду не расскажешь, — рычит в губы, обжигает своим дыханием.

— Витяяяя… — тяну я, задыхаясь от нарастающих ощущений.

Его рука у меня между ног вырисовывает узоры, давит, гладит. Я содрогаюсь в его руках. Волна оргазма такая мощная, что на миг в глазах темнеет от удовольствия. Я будто на частички рассыпаюсь.

Витя одной рукой меня за талию держит, другой в стену упирается, наклоняется ко мне ближе. Наши губы практически соприкасаются.

— Готов вечно смотреть на то, как ты кончаешь, — хрипит он и покусывает мои губы. — Кайфую от тебя. А еще я в бешенстве. Так и будешь молчать?

Я дышу часто, смотрю в синие глаза. А там пламя страсти бушует.

— Я люблю тебя, —