Девочка для опасного Альфы - Людмила Александровна Королева

Он обхватывает руками мою коленку и целует мою ногу. Прокладывает дорожку из поцелуев все выше и выше, но я упираюсь руками ему в плечи. Пытаюсь остановить. И Виктор замирает. Замечаю в его глазах тоску и тревогу.

— Анют, неужели ты не понимаешь, какую власть ты имеешь надо мной? Мне нужна только ты! Я любого на куски разорву, любого волка одолею, мне по силе нет равных. Я ничего и никого не боюсь. Я быстрый и выносливый. Но я сдохну, если ты меня оттолкнешь. Ты нужна мне, как кислород. И мне эта зависимость не нравится. Но я поделать ничего не могу. Ты единственная, кого я никогда не трону. Только тебе не смогу причинить вред. Потому что ты моя истинная. Ты моя девочка. Да, это хреново, что ты Амурская. Мне просто надо как-то свыкнуться с этой мыслью. Найти какой-то выход.

Я обнимаю мужа крепко-крепко. Зажмуриваюсь. Судорожно сглатываю. Мама говорила, что зверь падок на ласку. Нежно глажу Виктора по голове, по спине. Я понимаю, почему он злится, понимаю, почему психует. И я верю ему, верю, что мне он не навредит. А вот моим братьям навредить может. А я к ним успела привязаться. Я не хочу, чтобы они погибли.

— Если я тебе дорога так сильно, как ты говоришь. Если ты, действительно, не можешь жить без меня, значит, остановишь эту войну ради меня. Ты не получишь меня, пока две стаи не помирятся. Прости, Вить. Но раз ты мне условия диктуешь, то я в ответ свое выдвигаю. Останови войну, и я всегда буду принадлежать тебе. Не остановишь… Я добровольно сдамся охотнику. И он меня уничтожит. Это лучше, чем видеть, как те, кто мне дорог убивают друг друга. Выбор за тобой, мой любимый муж, — шепчу я.

Чувствую, как руки Вити крепче сжимают мою талию.

— Анечка, ты, конечно, моя слабость, но диктовать мне условия… Милая, не советую лезть в дела мужчин. Это опасная территория. Твое дело жить и радоваться мелочам, а я об остальном позабочусь, — заявляет ледяным тоном и поднимает на меня тяжелый взгляд.

И по взгляду понимаю, что он уже мысленно готов к кровопролитной войне с серыми волками. Он меня не отдаст им. А они не хотят отдавать меня ему. И как выбраться из этого болота, я не представляю. Одна надежда на то, что мама была права. Что одного раза достаточно, чтобы истинная забеременела от своего волка. Если внутри меня зародится жизнь, остановить войну будет проще.

— Извини, Вить. Я уже влезла в дела мужчин, — пожимаю плечами, разжимаю кулак.

У меня на ладони лежит порванный пакетик с белым порошком. И я дую на этот порошок. Виктор успевает вместе с воздухом втянуть носом эти частички.

— Твою мать, Аня! — рявкает он, а потом теряет сознание.

А я достаю из дорожной сумки спортивный костюм и кроссовки, переодеваюсь, завязываю волосы в хвост. Вешаю рюкзак на спину, в котором у меня лежат капсулы и еще порошок. В руке сжимаю еще один пакетик с порошком на всякий случай. Открываю дверь, выбегаю в коридор. А там Демид. Я взвизгиваю от неожиданности, резко разворачиваюсь и бегу в другую сторону.

— А ну стоять! — рявкает он.

Я направляюсь ко второму выходу, который ведет на задний двор. Там же стоянка машин для посетителей отеля.

Демид пальцами успевает схватить меня за рюкзак. Рывок. Слышится треск ткани. Падаю на землю. Стону от боли. Демид схватил меня за рюкзак. Оборотень так сильно дернул, что лямки оторвались. Рюкзак остался в руке мужчины. Я поднимаюсь с травы, настороженно смотрю на оборотня.

— Ань, какого хрена? Ты почему от нас бежишь? Где Витёк?

— Демид, ты меня просто напугал. Мне в полумраке коридора показалось, что это один из серых волков. А из номера я выскочила, потому что хотела на помощь позвать. Вите плохо. Он сознание потерял. Это для волков нормально вообще?

— В смысле сознание потерял? — настораживается Демид, он снимает с пояса рацию и подносит ее к губам, другой рукой все еще держит мой рюкзак. — Все. Срочно в номер к Виктору. Проверьте весь отель! — отдает он приказ.

— Демид, спасибо, — ласково говорю я.

— За что? — хмурится он.

А я бросаю в него порошок. Демид чихает и падает без сознания на траву. Падает неудачно. Мой рюкзак оказывается придавлен между землей и тушей этого мужика. Мне нельзя терять время, поэтому не пытаюсь вытащить рюкзак из-под Демида, срываюсь с места и бегу к машине. Благо, я ключи оставила в бардачке, как раз на случай форс-мажора.

Запрыгиваю в машину, завожу двигатель, утапливаю педаль газа в пол. Машина срывается с места. Я проношусь мимо расставленной охраны Виктора. В зеркало заднего вида замечаю, как мой муж выскакивает из главного входа. И босиком бежит на стоянку, где стоит его машина.

— Ого! На тебя порошок действует не так долго, как на серых волков. Ой! А остальные порошки и часть запасных капсул охотника остались в рюкзаке, на котором сейчас лежит Демид.

Остальная часть спрятана в бардачке. Охотник научил меня не хранить важные предметы в одном месте. Эта привычка у меня с детства.

Мне повезло, что Демид Чёрный по рации отправил охрану в отель. Это и позволило мне уехать. Мне надо уйти от погони. Что-то план мамы уже не кажется мне таким уж радужным. Теперь отец будет в ярости из-за того, что я сбежала, и муж будет в ярости из-за того, что я убежала. Кажется, я разозлила этих мужчин. Надеюсь, что не сделала хуже. Достаю из бардачка капсулу, которая собьет со следа Витю, кручу ее в руках. Есть ли в ней смысл? Он ведь знает, где живут Амурские. Но не знает, какой я дорогой поеду. Мама же мне не просто так дала старую карту. Сюда я приехала по грунтовой дороге, которой нет на новой карте. Проглатываю капсулу.

Витя надеется перехватить меня по пути. В стаю к моему отцу он не сунется. Он же не настолько псих, чтобы явиться на территорию серых волков в одиночку?

Мне остается надеяться только на маму. Она поставит ультиматум своему волку. Отец же не может жить без моей матери, а она тоже пригрозит ему, что уйдет к охотнику, если он не остановит войну. А я пригрозила