Девочка для опасного Альфы - Людмила Александровна Королева

Лишь на миг на невозмутимом лице оборотня появляется удивление. Кажется, он не ожидал услышать подобное.

— Охренеть, — выдыхает Дикий и дышит тяжело и рвано. — Я с тобой точно чокнусь. То сбегаешь, то в любви признаешься. Пиздец какой-то. Даже злиться на тебя нормально не получается, — возмущается он. — Вот что мне с тобой делать? М?

А я обхватываю его щеки ладонями, чувствую колючую щетину.

— Я просто боюсь лишиться девственности, — шепчу ему. — Поэтому ты чувствуешь страх. Я хочу быть с тобой. Только с тобой. Ты мой муж, мне другого не надо.

Дикий рычит и набрасывается на мои губы. Он подхватывает меня под ягодицы, отрывает от пола. Я чувствую полет. Падаю на кровать. Матрас пружинит, а потом прогибается под моим весом и весом Вити.

Муж буквально срывает с меня халатик. Лежу перед Витей обнаженная. Щеки горят от смущения. Нервно кусаю губу. Но когда вижу, каким голодным взглядом на меня смотрит муж, душа начинает трепетать.

Он нежно проводит костяшками пальцев по моей щеке, по шее, скользит пальцами по груди.

— Не бойся, моя девочка. Я тебя не обижу, — заявляет он и утыкается носом мне в висок. — Я дурею рядом с тобой, хочу тебя до безумия. И когда тебя нет рядом, я зверею. Мне не нравится, что у моей истинной от меня есть тайны.

— Я все тебе расскажу… Потом, — обещаю и охаю, когда Витя снова прикасается к моим складочкам, надавливает, проникает в меня пальцем. — Пиздец, какая же ты узенькая. Чтобы больно не было, я тебя подготовлю, — заявляет он и придавив меня своей лапищей, начинает языком ласкать меня между ног, при этом к одному пальцу, добавляет второй, потом третий.

Я сжимаю пальцами простынь, стону, пытаюсь вырваться, чтобы не умереть от острых, крышесносных ощущений. Он снова закручивает пружину внутри меня. Она давит и тянет. По венам жидкий огонь несется. Я превращаюсь в вулкан.

Дышу тяжело. Мне кажется, что воздух стал плотный и тяжелый.

— Кончи для меня еще раз, — хрипит Виктор, а у меня с губ срывается хныканье.

Я не могу больше сопротивляться волне, которая затапливает меня. Прогибаюсь в спине, и пружина лопается. И я чувствую себя свободной, окрыленной. Так хорошо. Я будто лечу. Мир растворяется.

— Какая же ты горячая и отзывчивая, — шепчет Витя мне на ухо.

Я опомниться не успеваю, что-то твердое упирается мне в лоно. Впиваюсь кончиками пальцев в мужские плечи.

— Ты огромный, — шепчу испуганно. — Не поместишься, — пищу испуганно.

Дикий усмехается, качает головой, а потом целует меня с нежностью.

— Шшшш… Не бойся. Я буду осторожен, ты только расслабься, — говорит ласково, успокаивающе.

Будто вся злость и раздражение из него испарились. Эти перепады его настроения меня пугают.

— Я ведь люблю тебя, моя бедовая девочка. И я подыхал без тебя. И злился, потому что найти не мог.

Я облизываю губы. Меня потряхивает от волнения. Сердце гулко стучит в груди.

Витя целует меня, отвлекает, а сам очень медленно проникает в мое тело. У меня глаза расширяются, пульс зашкаливает, когда начинаю чувствовать Виктора внутри себя. Ощущений слишком много. Витя пальцами начинает гладить мою чувствительную горошинку, умело задевает точки в моем теле, отчего я расслабляюсь, выгибаюсь навстречу.

— Только не дергайся, — предупреждает он меня.

А у меня такой коктейль крышесносный, что я уже с трудом соображаю. Охаю, когда член полностью оказывается во мне. Витя замирает, позволяет к себе привыкнуть, нежно гладит меня по щекам, ключицам, груди.

— Больно? — смотрит на меня и хмурится.

— Непривычно, — выдыхаю я.

В висках стучит.

— Привыкнешь, — заявляет он. — Я тебя каждую ночь буду трахать. Каждую ночь буду доставлять тебе удовольствие, и буду кайфовать, наблюдая за тем, как ты кончаешь.

Мне кажется, у меня не только уши покраснели от смущения, но и все остальное тело.

Витя начинает медленно двигаться. Я чувствую, как его трясет от нетерпения, но он сдерживает себя, контролирует свою силу, чтобы не сделать мне больно. Он заботится обо мне, я это чувствую, и тепло заполняет душу. Толчки Дикого становятся все быстрее, мощнее, глубже. Его пальцы при этом нежно поглаживают мой клитор. И я снова получаю оргазм. И в тот же момент Витя кончает в меня.

Муж осторожно отстраняется от меня, ложится рядом, прижимает меня к себе. Он нежно водит пальцами по моему плечу. А я потихоньку прихожу в себя. Все еще чувствую, как между ног пульсирует. Чувствую себя как-то иначе. Будто целостность обрела. Чувство насыщения возникает. Умиротворение на душе. И так хорошо рядом с мужем, спокойно, уютно. Что я проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь из-за того, что горячие губы целуют мой пупок. В комнате ярко светит солнце. Сколько же я спала?

— Проснулась, моя девочка? Голодная? Я еду нам заказал, — заявляет муж.

Он уже успел искупаться, судя по мокрым волосам. И штаны натянул.

Его губы прокладывают дорожку из поцелуев от пупка и ниже. Я интуитивно свожу ноги вместе. Опять щеки горят от смущения.

— Как самочувствие? Болит? — еще больше смущает он меня.

— Не болит, — шепчу я. — Как-то непривычно тянет.

— Это только в первый раз так. Потом легче будет, — заявляет Витя. — Рассказывай, что случилось на свадьбе? Как ты тут оказалась?

— Можно мне сначала в душ?

— Иди.

Я сбегаю в ванную комнату. Принимаю душ. Лихорадочно соображаю, что дальше делать. По плану мамы, я должна использовать сонный порошок. Мне надо бросить порошок в Витю, и его вырубит. Но сначала надо сказать ему правду. Ох. Боюсь, он меня убьет, если я его усыплю и убегу. Хотя… Убить он меня не может, я же его истинная.

Я решаю, что сначала посмотрю на реакцию мужа. Может, он нормально воспримет новость о том, что породнился с серыми волками? Тогда и усыплять его не придется.

Заворачиваюсь в полотенце. Достаю из сумки, которая стоит в коридоре, пакетик с порошком, сжимаю в кулаке. Возвращаюсь к Вите. Сажусь на кровать рядом с ним.

— Пообещай, что не будешь психовать и злиться, — вздыхаю я.

— Так. Начало разговора мне уже не нравится. Выкладывай, что случилось? — строго смотрит на меня, а я под натиском обжигающего взгляда судорожно сглатываю.

— Ты же знаешь, что я сирота? — захожу издалека.

— Знаю, — кивает он.

— Знаешь, что меня воспитывал Гончаров, и что он гасил в моей крови магию оборотней?

— Да. К чему ты клонишь? — настораживается он.

— Я