Полукровка - С. И. Вендел

Его голова дернулась на ее голос, и желудок Сорчи сжался. Орек отразил следующую атаку орка, но это был ложный выпад — другой нож поменьше сверкнул на солнце, прежде чем вонзиться в бок Орека.

— НЕТ!

Орек взревел и схватил орка за руку, прежде чем тот успел вонзить его поглубже. Рывком он отбросил орка от себя, освободив немного пространства.

— Беги, Сорча! — крикнул он, затем бросился на орка, поймав его примерно посередине и швырнув обоих в стремительную реку.

Течение подхватило их так быстро, быстрее, чем Сорча могла даже крикнуть. Она в ужасе смотрела, как река развернулась и унесла орков прочь, их головы исчезли под водой.

Не стой здесь просто так!

Со вздохом она схватила веревку из рюкзака Орека и побежала вдоль берега реки, камни скрипели под ее сапогами. Она лавировала между деревьями, чтобы миновать скальный выступ, и снова повернула к реке за крутым поворотом.

Она вскарабкалась по камням к кромке воды, и у нее перехватило грудь, когда она не увидела ни одного из противников.

Огромное тело появилось из воды, размахивая руками в попытке ухватиться за что-то, прежде чем снова исчезнуть.

— Орек!

Она мчалась параллельно течению, ожидая снова увидеть его темноволосую голову.

Вот!

Его голова вынырнула на поверхность с рычанием на губах, как будто он проклинал саму реку. Вода захлестнула его, но он удержался на плаву, одной рукой ухватившись за что-то, пока течение кружило вокруг.

Воспользовавшись своим шансом, Сорча вошла в воду, крикнув ему:

— Орек! Лови!

Она увидела, как его глаза сфокусировались и расширились от шока, прежде чем конец веревки ударил его по лицу.

— Держи ее!

Он схватился за веревку, и Сорча потянула изо всех сил.

Вся ее сила ничего не значила против ярости и мощи речных порогов.

Ты не можешь заполучить его, черт возьми!

Шаркая сапогами, Сорча откинулась назад, когда Орек, перебирая руками, подтянулся к берегу. Ей показалось, что он попытался позвать ее по имени, но вода хлынула в его открытый рот.

Веревка снова дернулась в ее руках, она упала спиной на каменистую землю, ударившись задницей. Но она нашла опору, зарывшись каблуками ботинок в землю, и потянула.

Ее руки покрылись волдырями и горели от натяжения веревки, с волокон капала вода, но Сорча не отпускала. Она оскалила зубы, как Орек, и потянула.

Наконец — она не думала, что ей это померещилось — веревка немного ослабла. Она услышала рычание Орека и увидела, как он близок к берегу, наконец-то вырвавшись из стремнины. Снова поднявшись на ноги, она перекинула веревку через плечо, повернулась лицом к лесу и потянула.

Орек на четвереньках выбрался из реки, вода и кровь стекали с него густыми струйками. Рот был открыт, клыки обнажились, когда он с шумом глотал воздух.

Руки Сорчи дрожали, она упала на колени рядом с ним.

— Орек… — слова застряли у нее в горле, и она поперхнулась, когда увидела красное пятно на его боку. — О, судьба!

Она подхватила его под одну из огромных рук и потянула.

Вместе они отошли от реки в небольшую безопасную рощу.

Схватившись за бок, Орек прислонился к стволу дерева, губы скривились в гримасе боли. Между его пальцами уже сочилась вязкая кровь, и Сорча почувствовала ее медный привкус. Кровь текла по его лицу из глубокого пореза на левой щеке. Начиная с виска, он рассек левую бровь и шел одним чистым порезом чуть ниже левого уха.

При виде крови у нее скрутило живот. Сорча и раньше имела дело с ранами, но ни с чем подобным. Она всегда лишь мимолетно интересовалась целительским искусством у тети Софи, и теперь могла просто пнуть себя за то, что не обращала больше внимания, не задавала больше вопросов.

Когда его колени подогнулись, она помогла ему опуститься на землю. Ужас зазвенел в ее ушах, едва слышимый за грохотом собственного сердцебиения.

— Сорча… — простонал он.

— Оставайся здесь, — сказала она ему. Сбросив свой рюкзак, она вытащила Дарраха из кармана, посадила ему на колени и снова помчалась через лес.

Сорча нашла рюкзак Орека там, где он его сбросил. Что придало ей сил поднять и нести его тогда, она не знала и не заботилась об этом. Руки все еще дрожали, дыхание вырывалось судорожными вздохами, но она дотащила рюкзак туда, где, прислонившись спиной к дереву, сидел Орек.

— Вот, — сказала она, бросая рюкзак рядом с ним. Ее руки дрожали, когда она начала рыться в нем, чтобы найти что-нибудь, что остановило бы кровотечение.

Мазь этого не исправит.

Ее желудок снова взбунтовался.

Из его груди вырвалось рычание, и огромная зеленая рука опустилась на ее руку, останавливая ее от рытья.

— Оставь это, — сказал он. В его голосе слышались пронзительные нотки, которые напугали ее больше, чем ухмылка другого орка.

— У тебя должно быть что-то здесь, — сказала она. — Я могу это зашить. Нам просто нужно…

— Оставь, — снова сказал он. — Оставь меня.

Все внутри нее замерло и похолодело. Она посмотрела на него, только чтобы обнаружить, что его глаза прикрыты тяжелыми веками, а губы сжаты в мрачную линию.

— Прекрати, — прошипела она.

— Сайлас мог выжить. Он может быть чуть ниже по реке. Тебе нужно бежать.

— Я не оставлю тебя.

Он покачал головой, прежде чем прислонить ее к дереву.

— Я не могу пошевелиться. Я тебя задержу.

— Ты — единственная причина, по которой я добралась так далеко. Я не собираюсь бросать… — у нее перехватило горло на этом слове, а затем последовал всхлип.

Он сунул Дарраха ей в руки, щенок дрожал от ужаса.

— Возьми щенка, монеты и уходи. В дне пути к северу есть город. Кто-нибудь тебе поможет.

— Нет.

— Сорча, — его свободная рука поднялась, чтобы коснуться ее, и она ахнула, увидев, как она дрожит от усталости. Она так привыкла к своему большому, сильному полукровке, к мысли, что он может все. Эта сила позволяла ей чувствовать безопасность, заботу, и ей было ненавистно видеть его страдающим, смирившимся.

Эта большая рука с тупыми кончиками пальцев, которая только что отбивалась от более крупного орка, коснулась ее так нежно, что это чуть не разбило ей сердце. Большим пальцем он вытер слезы, которые потекли по ее лицу.

— Пожалуйста.

Одно слово, мягкое и умоляющее, действительно разбило ей сердце.

Сорча сделала влажный прерывистый вдох. Тогда она увидела его решимость, высеченную в резких морщинах под глазами и вокруг рта. Он не позволил ей потратить время на то, чтобы