Судьба самозванки - Амо Джонс

Словно читая мои мысли, и, к моему ужасу, королева долбаного Рата поворачивается, протягивая руку.

‒ А, сынок, ты прибыл.

Каждый дюйм меня холодеет. Сын.

Сын?!

‒ Где твои братья? ‒ она спрашивает его, и я едва слышу это из-за рева в ушах.

Когда мужчины за моей спиной говорят:

‒ Тут, мама, ‒ это звучит громко, как в ночном клубе.

Сыновья.

Они сыновья королевы.

Парень, который наблюдал за мной с другого конца арены, после хоккейного матча, которого я видела с девушкой на коленях, который загнал меня в угол вчера в той забегаловке…

Он будущий король.

В тот момент, когда я думаю об этом, его бирюзовый взгляд поднимается, впервые за сегодня встречаясь с моим, и это совсем не так, как раньше. Это… нечто большее.

Водоворот эмоций набирает скорость, как будто он физически вгоняет их в меня собственным разумом.

Я чувствую это.

Я чувствую его.

Как буря под кожей.

Как чума, которую невозможно победить.

Как ходячий гребаный кошмар с голубыми глазами и смертью, в образе души.

Он должен был знать, что я получу то письмо. Вероятно, поэтому он вчера был в закусочной. Обычно я бы сказала, что веду себя как параноик, но не в этот раз. Он загнал меня в угол, и теперь я здесь, стою в пятнадцати футах от будущего короля Рата, как участница своего рода соревнования за место рядом с ним. Он для меня совершенно незнакомый человек, и все же ожидается, что я буду сражаться за него.

Повиноваться ему.

Возможно, даже для того, чтобы доставить ему удовольствие, потому что не может быть, чтобы такой парень, как он, не захотел провести тест-драйв своей будущей королевы, прежде чем вручить ей корону. Я дрожу. У него есть еще кое-что на уме, если он думает, что я буду бороться за что-то или кого-то, чего я не хочу.

И я не хочу этого.

Хорошая новость в том, что я здесь не единственная девушка, так что избежать его внимания не будет слишком сложно. В конце концов, бьюсь об заклад, каждая Одаренная девушка на свете отдала бы все, чтобы в конце концов стать той, кого он выберет. Так что да, отойти на второй план не должно быть слишком сложно.

Как будто он может читать мои мысли, как будто он точно знает, о чем я думаю… Взгляд лорда Деверо сужается, все еще застыв на мне, и, когда я смотрю в сторону, понимаю, что привлекаю внимание не только будущего короля.

А так же и его братьев.

Шестнадцать

Найт

‒ Объяснись. Сейчас же, ‒ Крид, не теряя времени, использует момент, когда накладывает заклинание барьера, закрывая меня и братьев, на краю сада.

‒ Следи за собой, брат, ‒ предупреждаю я.

За последние сорок восемь часов меня проверяли слишком много раз. Я почти вымотан.

‒ Пошел ты, ‒ кипит он. ‒ Что ты сделал, Найт? Она была нечитабельной! ‒ его глаза расширяются, и он качает головой, но ничего не говорит.

‒ Он сделал то, что сделали они, ‒ Ледженд смотрит на меня, не нуждаясь в объяснениях Крида о том, что он увидел, когда на этот раз заглянул ей в голову, потому что у него был шанс самому посмотреть ей в глаза. ‒ Он украл часть ее, по собственным эгоистичным причинам…

‒ Я не крал…

‒ Да. Ты, блядь, сделал это. Ты забрал у нее то, что забрали у нее наши родители, или кто там, черт возьми, оставил эту девушку в живых и бросил ее в человеческий мир, как будто она была никем. Но это не так.

‒ Она убила нашу гребаную сестру, ‒ Синнер говорит сквозь стиснутые зубы, приближаясь к Ледженду. ‒ Нашу гребаную тройняшку! Кровь Деверо! Твою гребаную кровь!

‒ Вообще-то, ‒ я засовываю руки в карманы, подходя ближе к краю, где сад заканчивается обрывом. Океан внизу разбивается об острые скалы. ‒ Она этого не сделала.

‒ О чем, черт возьми, ты говоришь? ‒ Крид подходит ближе, и я бросаю на него косой взгляд, чувствуя его жар.

Крид. Вспыльчивый брат, который действует импульсивно, ну, не обычно, но с ней так и было. Теперь все, что я хочу сделать, это размозжить его гребаную башку, разбить о стену, на которой повсюду написано, что Лондон была чертовски невиновна. Я поворачиваюсь лицом к ним, мечась между Кридом и Леджендом. Ледженд, потому что я знаю, в глубине души он думал, что с Лондон что-то не так. Он хотел понравиться ей, и это его бесило.

Я должен был воспринять это, как первый знак.

‒ Ты совсем потерял свой разум из-за этого спаривания, брат… ‒ Крид кипит, обнажая зубы. ‒ Почему мы должны спасать ее? Она. Убила. Темперанс.

Часть меня хочет продолжать давить на него, просто чтобы посмотреть, как много я смогу из него вытянуть. Забавно, насколько сильно она его заводит. У Крида есть кнопка с названием Лондон, и я, вероятно, возьму на себя задачу время от времени нажимать на нее, когда захочу.

‒ Найт, он прав. Ты ведешь себя как придурок, ‒ на этот раз Син, и он кладет руку мне на плечо. Я не двигаюсь, уставившись на его конечность. ‒ Мне нужно столкнуть твою тупую задницу с этого обрыва, чтобы ты проснулся, черт возьми! Она убила нашу гребаную сестру! Мы должны наказать ее навсегда. К черту ваши брачные узы.

‒ Сколько ты забрал у нее? ‒ Ледженд требует.

Гнев пробегает по позвоночнику, заставляя кровь закипать, и я потираю пальцем нижнюю губу.

‒ Почему тебя это волнует, младший брат?

Вмешивается Крид, сузив глаза.

‒ Пошел ты.

Я смотрю на Ледженда.

‒ Ты волновался, что моя девочка совсем забыла о тебе? ‒ я подхожу ближе, мое плечо напрягается. ‒ Что она не помнит твоих губ на своих? Твои руки на ее теле под платьем?

‒ Мне следует врезать тебе по гребаному лицу, ‒ рычит он, встречая мое наступление своим. ‒ Ты продолжаешь играть в эти игры, и все будет только хуже. Продолжай трахаться со «своей девушкой», и в следующий раз, когда она попытается покончить с собой, она обязательно найдет кого-нибудь, кто поможет ей сделать это, так что шансов на спасение у нее не будет.