Развод? Прекрасно, дорогой! - Евгения Серпента

она умеет быть очень убедительной. Подсунула мне фотку, где вы с ним в обнимку. Типа Димкины ребята нарыли. Я только вчера сообразила, что это вы на его дне рождения последнем. Когда все нализались и обнимались. А еще что трусы, которые в машине были, на тебя просто не налезли бы.

- Миленько, - Натка развернула очередной фантик. – И кто же это тогда?

- А ты как думаешь?

- Подожди… - она застыла с надкушенной конфетой в зубах. – Ты же не хочешь сказать?..

- Именно это и хочу. Ты это… проглоти лучше, а то подавишься. Я поехала к ней. Прямо так, без звонка. И кого у нее застала?

- Пашку?! – она все-таки подавилась и долго кашляла.

- Пашку. Нет, самого не видела, но она открыла дверь курьеру и крикнула в квартиру: мол, Паша, это доставка. А я за курьером шла. И по ее термоядерной реакции сразу стало ясно, что это не какой-то другой случайный Паша, а конкретно Дроздов Пал Григорьич.

- Знаешь, Нют, а я бы на твоем месте донесла это до Димки, - хищно сощурилась Натка. – Божечки мои, какая тварь, а? Мало того, что с твоим мужем трахалась, так еще сочувствие изображала. И мною прикрыться пыталась. Нет, знаешь, я ей точно космы повыдергаю.

Представив их драку, я попыталась не ухмыльнуться. Хотя, в принципе, не возражала, тем более и сама Лилечку приласкала.

- Тварь, да. А до Димки я уже донесла. Он в Москве в командировке, но, думаю, на днях кое-кого ждет знатное шоу.

- Молодца, Анька! – одобрила Ната. – Слушай, а у тебя нет чего выпить? Думаю, нам сейчас не повредит.

Выпить не нашлось, и она вызвалась сбегать в магазин, пока еще продают. К началу второй бутылки мы уже пели «корабляцкие песни». Соседей было жалко, но не очень. Ну вот правда, кто думает о соседях, когда душа просит вина и вокала?

В самый разгар караоке ворвался звонок.

- Ой, кажется, нас пришли убивать, – хихикнула Натка.

- Или арес… аресто… вывать.

- Вывать, вывать, вывать-вывать-вывать! – завыла она, шлепая за мной в прихожую.

На пороге стоял Гена. С цветами. Ну да, увидел свет в окне, решил, что этой ночью я дома. Позвонить? Глупости какие! Лучше так – сюрпризом. Потому что его женщина должна сидеть дома, ждать и радоваться появлению в любое время дня и ночи.

- Привет, - дотянувшись, я чмокнула его куда-то в район подбородка. – Это Наташа, моя подруга. Ой, блин, надо же наоборот. Сначала что это Гена, а потом уже Наташа. Наташ, это Гена.

- Очень приятно, - снова хихикнула Натка и попыталась сделать реверанс. Или книксен? Я никогда не могла вспомнить, что до пола, а что слегка. – Мы тут немножко… алкогольничаем. Присоединяйтесь.

- Да нет, спасибо, - отдав мне цветы, Генка открыл дверь. – Не хочу мешать.

- Ой, ну что вы, что вы, как может помешать такой интересный мужчина?

Покосившись на нее дико, он вышел.

- О боже, я его напугала, - пьяно расхохоталась Натка, когда мы вернулись на кухню и продолжили банкет. – Напугала такого роскошного крокодила Гену! Анька, признайся, он тебя трахает?

- Ну… - почему-то застеснялась я. – Вообще-то да.

- Слу-у-ушай! – у нее загорелись глаза. – Скажи, а у него на самом деле в штанах столько, сколько я подумала?

Почему-то считается, что обсуждать достоинства своих половых партнеров некрасиво. Порядочные люди так не делают. Но это только так считается, потому что очень даже делают. Или горько жалуются, или безудержно хвастаются. Не всем подряд, конечно, но зачем иначе нужны подруги?

- Не знаю, сколько ты там подумала, - расползлась я в улыбке, - но на самом деле еще больше.

- Вау! И как? Помещается?

- Куда, в штаны?

- В тебя, дура!

К концу второй бутылки мы детально обсудили все Генкино мужское достоинство, до последней венки и жемчужинки. Тут же я провела сравнительный анализ Пашкиного псевдодостоинства и подвела итог:

- В общем, Ната, радуйся, что он достался не тебе. Не потратила на это фуфло драгоценные годы молодости. Теперь ты знаешь точно.

На этой жизнеутверждающей ноте мы объявили заседание клуба недобитых сердец закрытым и улеглись спать.

Глава 42

- А ты не слишком много пьешь, Аня?

- А ты не слишком много на себя берешь, Гена?

Так, стоп, это я уже говорила. Причем совсем недавно. Когда нажралась в дымину в «Минералах» и охранник Малиновского депортировал меня домой.

- Я пью ровно столько, сколько считаю нужным, - добавила поспешно, пока он не отреагировал на мою предыдущую реплику. – По обстоятельствам. Аддикции у меня нет. Аддикция – это…

- Зависимость, - поморщился Генка, вытащив руку из-под моей головы. – Я в курсе. Лесгафта* окончил, физиологию изучал.

- Правда? – заинтересовалась я, поскольку этот факт его биографии до меня не дошел. Заодно появился шанс соскочить со скользкой темы. – Ты не рассказывал.

- Было дело, - его глаза эпически заблестели. Возможности поговорить о себе, любимом, он не упускал. Настоящий Самохвалов! Идеальное попадание в фамилию. – Влетел на «Формуле» в замес, получил травму. Пришлось с гонками попрощаться. Призовые вложил в бизнес, потом уже у партнера выкупил долю. Ну и поступил заодно. На заочку.

- Круто!

- А насчет того, что я много на себя беру…

Так, соскочить не получилось. Ну чего ж ты душный-то такой, крокодил, а?

- Ген, если ты сейчас начнешь что-то разводить про «твою женщину», я просто встану, оденусь и уйду. Не надо делать так, чтобы мне не хотелось ею быть, хорошо?

Смешать в одной фразе сразу несколько утверждений и отрицаний – замечательный способ запудрить оппоненту мозги. Пока он будет распутывать этот клубок, ящерица откинет хвост и сбежит. Генка и правда задумался. Видимо, пытался сообразить, хочу ли я быть «его женщиной» или нет.

Я, кстати, тоже об этом думала и ни к чему определенному так и не пришла. Хотелось все-таки эмоций, а не только прагмы и секса. Но, с другой стороны, сплошные эмоции без прагмы и секса тоже такое себе. Как в анекдоте: «выберите любые два пункта из трех».

У меня из трех пунктов эмоции были на дне. На первом месте – и я даже не скрывала этого от себя –