Измена. Хочу тебя разлюбить - Чарли Ви

— Я бы хотела запомнить этот момент на всю жизнь.

Глеб достал телефон и сфотографировал нас на фоне заходящего солнца. Я была немного растрёпана с розовым, обгоревшим носом. Глеб же выглядел, как всегда, идеально.

— Скинь мне на телефон, — попросила я.

— Уже скинул, — поцеловал моё плечо, отчего дрожь скользнула по позвоночнику. — Ну так что? Хозяйкой чего ты хотела бы стать?

Глава 46. Перемирие

— Мне никогда не нравилась торговля.

Глеб усмехнулся.

— И это я слышу от человека, который работал продавцом.

— А что ты хотел? Посёлок маленький, выбор работы ограничен. И продавцы всегда хорошо получали… во всяком случае больше, чем техничка или библиотекарь.

— Я знаю, малыш. Знаю.

Солнце уже склонилось за горизонт и мы, не дожидаясь пока совсем не стемнело, спустились со стены крепости.

* * *

Как и договорились, всю неделю мы не вспоминали этот разговор. Избегали любого упоминания его бывших любовниц. Кристина, даже если что-то ещё и писала, то Глеб благоразумно молчал, не пробуждая во мне старых демонов ревности.

Мы побывали во всех уголках Охрида, прошли его вдоль и поперёк, катались на яхте по озеру, ездили на экскурсию в другие близлежащие города. Все семь дней были наполнены радостью, удовольствием и любовью. В постели Глеб был как никогда нежен. За полтора месяца замужества я словно выросла из девочки-подростка во взрослую женщину. Теперь я не стеснялась своего тела, порой позволяя себе прогуливаться по номеру обнажённой. Мне нравилось ловить на себе восхищённый взгляд Глеба, нравилось, как он набрасывался на меня каждый раз, словно впервые. И совсем не ожидала от себя, что мне понравится ласкать его. Видеть довольное лицо Глеба было так же приятно, как и самой получать удовольствие.

Даже сейчас, вспоминая ночь, и то, как я бессовестно себя вела, щёки вспыхнули, а внизу живота сладко заныло. Я сидела на низком диванчике в местном ресторане и рассеянно слушала живую ненавязчивую музыку. Глеб сидел рядом и обнимал меня за талию. Горячая мелодия наполненная страстными аккордами гитары, пробуждала и оживляла сокровенные мысли, запрятанные в самую глубь. Это был последний вечер перед отъездом. Было немного грустно, но при этом, мне не терпелось поскорее вернуться домой. Я соскучилась по русскому языку, по родным запахам вечно суетящегося большого города. Я чувствовала себя отдохнувшей, полной сил и идей. Мне не терпелось поскорее приступить к учёбе. Глеб предложил мне поступить в университет, чтобы осуществить мою давнюю мечту, на тот факультет, который я сама выберу. И я выбрала направление ландшафтный дизайн. Насчёт поступления Глеб сказал не беспокоиться, он всё решит.

Это был новый этап моей жизни: яркий, вкусный и наполненный любовью настолько, насколько я могла только мечтать.

— Надеюсь, мы не будем вновь вооружаться, когда приедем домой, — шепнул мне ушко Глеб, словно прочитал мои мысли.

— Не хотелось бы.

Я улыбнулась, а его пальцы нежно скользнули по шее.

— Чувствую себя плохой дочерью. Я уже неделю не звонила маме.

— Я думаю, она не обидится. Завтра прилетим и съездим.

— Она-то не обидится, а я всё равно не могу забыть об этом. И когда звоню, тоже не знаю, что спрашивать и что говорить. То есть знаю, но хотелось бы с ней поговорить, а не с её сиделкой.

— Всё будет. Не переживай. Может, в номер поднимемся?

— Не хочу. Я бы лучше прогулялась по берегу озера.

— Пошли.

Ресторанчик располагался рядом с берегом. Мы дошли до озера и, свернув налево, пошли вдоль берега, обыскивая взглядом, место, где можно было подойти к воде поближе.

Почти полная луна отражалась блестящей дорожкой в водной глади. Мы подошли к лестнице ведущей на пляж. Берег был сплошь покрыт маленькими камешками, я скинула сандалии и пошла босыми ногами.

— Здесь очень красиво, — заметила я.

Тёплая вода ласково лизнула мои ступни, и мне захотелось искупаться. Я скинула лёгкий сарафан, оставшись в нижнем белье, и зашла глубже, здесь вода уже была прохладной.

Глеб скинул футболку и шорты, и последовал за мной.

— Ты похожа на русалку.

Глеб обнял меня и поцеловал со всей страстью, на которую бы способен.

— Моя Ундина, ты сводишь меня с ума.

Его руки ласкали тело, скользили по бёдрам, задержались ненадолго на талии, повторяя её изгибы, поднялись к груди. Нескольких прикосновений к ней хватило, чтобы я почувствовала сладкое возбуждение и возбуждение Глеба, которое упиралось мне в живот.

— Не боишься? — спросил Глеб, когда оставил влажную дорожку на шее.

— Нет, — я резко выдохнула, а его язык продолжил блуждать по шее, потом спустился к груди. Ловко расстегнул застёжку бюстгальтера и накрыл губами её верх. Я подалась вперёд. Было что-то магическое в нашем водном слиянии. Меня сейчас не волновало ни то, что нас могли увидеть люди, ни моя совесть, которая давно бы уже напомнила про сомнения.

В номер мы вернулись довольные, обессиленные и голодные. Потом заказали еду в номер, и уснули.

Посреди ночи тишину номера прорезал громкий звук телефона. Я подскочила, ничего не понимая и что от меня требуется. Думала будильник, хотела сбросить, но мелодия продолжала играть и до меня дошло, что это звонок.

— София здравствуйте! — раздался из трубки гнусавый голос сиделки.

— Привет! Что случилось?

— Ваша мама… ей стало плохо.

Глава 47. Мама

— Что? — сон как рукой сняло.

— Татьяне Андреевне стало плохо. Она сейчас в реанимации. Вы извините, что беспокою, но вы сами сказали звонить, если что-то пойдёт не так.

— Всё правильно… Правильно, что позвонили. А что говорят врачи?

— Снова кровоизлияние в мозг.

— Но как? Почему? Я не понимаю, — мысли хаотично скакали в голове, не желая подчиняться.

Она же шла на поправку. Что могло случиться? Сердце и интуиция подсказывали, что это неспроста. Не может человеку внезапно стать плохо.

— Я не знаю, — ответила Инга и снова залилась слезами.

Так, выясню, как приеду, а сейчас мне надо было срочно попасть в больницу. Самолёт у нас был на восемь утра, но сейчас лечь спать я уже не могла. Страх за маму, колючим холодом свернулся под грудью, не давая вздохнуть. Сейчас самое правильное было занять себя чем-нибудь. Вещи я собрала ещё утром, в чемоданы оставалось только закинуть мелочи. Посмотрела по сторонам, включила телевизор, но незнакомая речь только раздражала. Хуже нет, оказаться в таком состоянии в незнакомой стране, когда не то, что успокоиться не можешь, но даже простейшей валерьянки не знаешь, где купить. Успокоительное мне сейчас бы не помешало: