Измена. Хочу тебя разлюбить - Чарли Ви

здесь же оно предстало во всей своей красоте. Первозданно чистое, настолько широкое, что невозможно охватить одним лишь взглядом. Старинные дома выглядели древними, будто перенеслись из прошлого к нам сюда и, казалось, любой камень, если бы мог разговаривать, рассказал бы много интересных историй.

К вечеру ноги уже гудели, и мы остановились в небольшом кафе вблизи нашего отеля. Глеб сделал заказ. Он прекрасно говорил на английском, мне только оставалось восхищаться, насколько он был разносторонне развит.

— Ещё немного и я начну чувствовать себя отсталой.

— С чего это?

— Просто складывается такое впечатление, что нет ничего, чего бы ты не умел.

— Я ещё многого не умею.

— Даже не верится.

К нам подошёл официант и принёс на подносе пузатый бокал с мороженым.

— Вы, наверно, что-то перепутали, я не заказывал мороженого.

Официант улыбнулся.

— Нет, ошибка исключена. Это подарок молодой девушке от нашего дорогого гостя.

Глеб сдвинул брови и перевёл тяжёлый взгляд на незнакомца, проследив за взглядом официанта. За дальним столиком сидел молодой мужчина в бежевых брюках и белой футболке поло. Он смотрел в нашу сторону, и когда заметил, что я тоже смотрю на него, приветливо махнул рукой. Я смешалась, не зная, как поступить. По идее махнуть рукой в ответ это всего лишь вежливость, но недобрый взгляд Глеба подсказывал мне, что лучше этого не делать. Я отвернулась, но мороженое взяла. Это был подарок. Что в этом такого? Всего лишь мороженое. И, кстати, очень вкусное. Глеб промолчал, а вечером, когда легли спать, вместо привычных ласк отвернулся ко мне спиной.

— Глеб?

Молчание.

— Не прикидывайся. Я знаю, что ты не спишь.

Но он так и не ответил. Стоило ехать сюда, за столько километров, чтобы поругаться в первые же день. Я вздохнула и тоже повернулась к нему спиной.

Утром проснулась от первых лучей солнца. Глеб уже не спал. И с кем-то переписывался.

— Доброе утро, — шепнула ему и положила руку ему на грудь.

Он кивнул.

— Что случилось? Ты не хочешь со мной разговаривать?

— Нет. Всё хорошо.

— Тогда что случилось?

— Ты умная девочка, разве сама не догадываешься? — он поднял бровь.

— То есть я должна была отказаться от подарка?

— Да.

— Почему?

— Потому что подарок — это флирт, и ты поддержала его игру.

— Какую ещё игру? Глеб, неужели ты думаешь, что меня можно купить мороженым?

Он невозмутимо почесал подбородок, и, не отрываясь от телефона, ответил.

— Это только начало. А могла бы закончить одним отказом.

Сама не зная почему, разозлилась на его слова и этот пренебрежительный тон.

— Ты несправедлив ко мне Глеб. Я тебе ни разу даже повода не дала, в отличие от тебя. Может мне перечислить, сколько у тебя было моментов, похлеще флирта?

— Кроме Кристины, нет ни одного примера. Ксюша не в счёт.

— Понятно всё с тобой. Но я не вижу абсолютно никакой в этом проблемы. Или может мне паранджу надеть, чтобы не привлекать внимания мужчин.

Глава 43. У вас красивая жена

(Глеб)

Опять пишет. Да когда она уже успокоится?

Я снова посмотрел в телефон. София раздражённо одевалась, но сейчас было не до этого.

Кристина: “Глеб, что будем делать?”

Я: “Это не мой ребёнок. У нас с тобой ни разу не было незащищённого секса”.

И я это точно помню. После нескольких инцидентов в прошлом, я

был научен горьким опытом. Даже презервативы завязывал и смывал в унитаз.

Кристина: “Ты хочешь сказать, что я этого ребёнка нагуляла? Да у меня кроме тебя никого не было!”

— Ты идёшь завтракать или так и будешь лежать? — София уже оделась и сейчас в облаке светлых волос и свободном белом платье выглядела как ангел, спустившийся с небес.

— Сейчас иду.

Я: “Я сейчас не в городе. Приеду, разберусь”.

Кристина: “Здесь не в чем разбираться. Я беременна от тебя, и если хочешь, чтобы я сохранила ребёнка, разводись со своей женой. Иначе я ей всё итак расскажу. Не думаю, что она простит тебя ещё раз”.

Я: “Мне не нужен от тебя ребёнок, хочешь — рожай для себя, хочешь — избавляйся. Мне всё равно”.

Я встал с кровати, быстро оделся и пошёл вслед за Соней.

Господи, что за дура эта Кристина. Собственноручно сверну ей шею, если она попробует только рассказать Соне об этом. Она совсем с катушек съехала.

Мы сели за столик, который расположился на лоджии. С этого места открывался живописный вид, на улицу, проезжающие машины под балконом, а дальше крутой обрыв заканчивался водой. В утреннем свете она мерцала и искрилась, словно усыпанное драгоценностями. Ещё полчаса назад я думал, что Соня проснётся и я поведу её на прогулку. Покажу церковь Святого Иоанна, крепость Самуила, она же хотела посмотреть старинные замки. Но сейчас мои мысли были далеко. Даже появление вчерашнего выскочки не задело меня. Пусть лучше София отвлечётся на него, чем будет пытать меня снова. В любом случае надо самому обо всём рассказать. Не удивлюсь, если Кристина не побоится и позвонит Соне или напишет СМС. Лучше пусть узнает от меня.

К столику снова подошёл официант и передал красивый букет молочных цветов. София покраснела, бросила быстрый взгляд в мою сторону.

— Извините, я не могу их принять. Отдайте обратно, пожалуйста.

Улыбка с лица официанта угасла. Он хотел что-то сказать, но, видимо, не мог вспомнить как. Дежурные слова на русском они знали назубок, а вот сказать, что-то выходящее за рамки этого, уже не могли.

— Но мисс…

— Нет, нет. Ноу, нельзя, — Соня для верности скрестила руки перед собой.

Официант извинился и ушёл.

— Почему решила отказаться? — спросил я её. — Испугалась?

— Мороженое — это одно, а цветы — совсем другое. Тем более, анемоны.

— Анемоны?

— Да. Цветы из букета. Мы с мамой хотели их у себя в саду посадить, прекрасные цветы.

— И что же значит букет анемонов?

— Ну анемос с греческого значит ветер. Намёк на лёгкую мимолётную интрижку.

— Я не думаю, что он вообще задумывался о их значении.

— Ну на всякий случай я отказалась. Не понимаю, почему он продолжает делать подарки. Разве он не видит, что я не одна?

— Видит, но это, скорее всего, спортивный интерес.

— Спортивный интерес? Может сказать ему, что я замужем?

— Не думаю, что это поможет.

— И что теперь мне делать? — видно было, что София нервничала, она нервно кусала нижнюю губу и теребила край скатерти.

— Ты сама в это ввязалась.

И словно в подтверждение моих слов к нам подошёл тот самый кавалер. И к моему удивлению