Измена. Хочу тебя разлюбить - Чарли Ви

Мне было больно осознавать, что он спал с другими. Сколько их было? Скольких женщин он обидел, безжалостно разорвав отношения, просто потому что ему надоело? В который раз я напомнила себе, что Глеб был не тем парнем с ведёрком малины, он был циничным, эгоистичным, разочарованным во всём человеком. Я часто видела, как в его глазах промелькивало скучающее выражение. Где вероятность того, что и со мной ему скоро не станет скучно?

Мы стояли посреди пустой улицы, совершенно забыв про время. Я плакала, оставляя мокрые следы на его белоснежной рубашке. Как бы мне хотелось его никогда не любить. Зря говорят, что влюблённые счастливые люди, мне кажется, я была бы намного счастливее, если бы не любила. Или любила, но самого обычного Ваню из деревни. С ним было бы намного проще. Но сейчас мне надо было или опять простить, или расстаться навсегда, потому что я понимала, что с Глебом мне всегда будет сложно.

Глава 45. В крепости

— Глеб, я думаю, мы зря пытаемся быть вместе. Всегда будут какие-нибудь Ксюши, Кристины, Маши, Даши. Я не хочу делить тебя ни с кем.

— Тебе и не придётся.

Шероховатые большие пальцы, словно губка вытерли слёзы со щеки.

— Нет, Глеб, придётся. Я не уверена в тебе, не уверена в нашем будущем.

— София хватит, — он нахмурился. — Мне кажется, чем больше я пытаюсь тебя уговорить, тем сильнее ты меня отталкиваешь. Давай забудем на неделю обо всём, объявим перемирие. Просто будем отдыхать и наслаждаться. Вместо того чтобы выяснять отношения мы можем куда-нибудь съездить.

— Зачем тогда ты рассказал?

— Чтобы ты была в курсе. И если Кристина начнёт тебе писать, для тебя это не стало разочарованием. Я тебе обещаю — как только приедем домой, я совсем разберусь. Хорошо?

Мне хотелось сказать “нет”, но именно это слово я так и не научилась говорить. Сколько раз я ругала себя за это, называла себя размазнёй, но ничего поделать не могла. Даже когда работала в магазине, и меня просили дать булку хлеба под зарплату, я записывала в тетрадь и давала. Кто-то честно с зарплаты нёс и отдавал долг, а кто-то пропивал и исчезал надолго, а мне приходилось вкладывать свои деньги. По всем законам вселенной я давно должна была обозлиться на жизнь, на людей, но мне совершенно не хотелось превращаться в склочную тётку, которая злобно шепчет вслед каждому, кто её толкнул или обидел. Вот и сейчас язык не поворачивался сказать Глебу “нет”. Ведь и правда, Кристина могла соврать, и Глеб так убедительно говорил.

— Хорошо, я попробую не думать о Кристине.

Глеб улыбнулся, обнажив белоснежные зубы.

— Я очень рад. Спасибо.

Он обнял меня ещё раз.

— Я заготовил для тебя три варианта чем мы можем сейчас заняться. Первое, мы прогуляться до крепости. Второе, идём к тому художнику, и ты позируешь для его картины. Третье, запираемся в номере, нежимся в ванной, и я буду любить тебя всю ночь. Выбирай.

— Хочу к замку.

— Я даже не сомневался.

Глеб взял меня за руку и потянул в сторону озера. Мы вышли на более оживлённую улицу, она называлась Булевар Туристичка. Небольшие домики с красными крышами плотно жались друг к другу, дорога вымощенная камнями звонка цокала под моими каблучками. Мы шли за руку, как влюблённые, я старалась не думать о недавнем разговоре. Было хорошо и спокойно, становилось немного шумно, когда мы проходили мимо магазинчиков. Отели здесь были на каждом шагу. Только по дороге нам встретилось около десяти, будто коренных жителей здесь было намного меньше, чем туристов.

Высокие каменные стены крепости я увидела издалека. На холме действительно стояла крепость, Самуилова твердина. Было в этом какое-то странное очарование, смешение современного и старинного.

— А я почему-то думала, что придётся ехать, а тут всё так близко.

— В Европе страны маленькие, а города как маленькие цивилизованные деревни.

— Ну да. Не то что у нас. Я бы много где хотела побывать в России, но не могла себе позволить ехать в поезде несколько дней. Да и билеты дорого обходятся.

— Сейчас ты со мной. Тебе не надо беспокоиться о деньгах и дороге. Всегда можно сесть на самолёт.

— Да. В такие моменты я действительно начинаю ценить достаток.

Глеб приобнял меня, поддерживая на склоне. Хоть он плавно поднимался ввысь, идти всё же было не так легко.

— Да и вообще, я поняла одно, пусть хоть сколько говорят, что счастье не в деньгах, но и без денег счастья нет.

— Не пугай меня, неужели моя добродушная София превращается в меркантильную Софу?

— Я не меркантильная, всего лишь поняла, что быть богатой это здорово. Ты свободен делать всё что хочешь, захотел — полетел в Австралию, а захотел магазин, открыл. Деньги — это свобода.

— Да, ты права. Но чтобы они не переводились их надо уметь зарабатывать и правильно ими распоряжаться. И дело это должно быть тебе по душе, а иначе вся жизнь пройдёт в страданиях оттого, что тебе надо идти на работу, а ты не хочешь. И неважно сколько будут тебе за это платить.

Я посмотрела на Глеба, ожидая увидеть улыбку, но он говорил серьёзно.

— Вот ты бы чем хотела заниматься всю жизнь и была бы от этого счастлива?

— Сложный вопрос… раньше всегда мечтала путешествовать, но сейчас понимаю, что, скорее всего, от деревенской статичности. Сейчас же… Я люблю цветы, мне нравится запах сырой рыхлой земли и как её комья крошатся в руках. Люблю возиться в саду. Может мне садовником пойти к тебе? — я рассмеялась над собственной шуткой, но Глеб всё так же был серьёзен.

Мы уже добрались до стен крепости и я как завороженная смотрела по сторонам, пытаясь прикинуть протяжённость стен.

— Работать садовником ты могла бы пойти лет в восемнадцать, но сейчас тебе уже двадцать два и плюс ты вышла замуж за состоятельного мужчину, значит, можешь перескочить сразу несколько ступеней и стать хозяйкой собственного цветочного магазина, например, или питомника.

— Я хозяйка? Да меня никто слушаться не будет.

— Это тебе так, кажется.

Мы поднялись по узким ступеням на стену и перед нами открылся невероятный вид на Охридское озеро и сам город. Закатное небо переливалось яркими красками от оранжевого до пурпурного, отражаясь в водной глади. А маленькие домики выглядели совсем игрушечными.

— Как красиво, — прошептала я.

Мы стояли с Глебом на стене крепости. Я прижималась спиной к его груди