Там, где нас нет - Альвин Де Лорени

Вольфрам, внимательно наблюдавший за нами, как хозяин кабинета пригласил всех присесть. Те же неприметные альфы, бесшумно двигаясь, сервировали стол и скрылись. Вон тот, похоже как, супруг Элрика.

— Et Ille, O Bona Puella, Intra lectum Maximilian… pour vos projets (Итак, Ваша Светлость, Максимилиан рассказал мне о вас… о ваших способностях), — начал ректор Схолы.

Я молча склонил голову — да я такой.

— Locuti sumus hic, (Мы здесь пообщались), — продолжал альфа, — tunc… quod… notitia quae nobis interest, magni momenti est… (то… та… информация, что нас интересует… она важна…), — ректор говорил будто размышляя, обертоны в его голосе обволакивали, гипнотизировали. Чувствуя это воздействие, я шевельнулся, чуть сменил позу в кресле и стряхнул с себя это влияние.

Хорош, собака! Хорош!

— Praeterea Gratia tua, facultates tuae singulares sunt Et Credo Scholam in te esse interested sicut magister et… (Кроме того, Ваша Светлость, ваши способности уникальны и я полагаю, что Схола заинтересована в вас, как в преподавателе и…), — он остановился, подбирая необходимые слова, — et peritus homo…. (опытном человеке…).

Глава Схолы замолчал, разглядывая меня.

Это я такой старый? Ну, так-то не мальчик. Во всех смыслах. Телу девятнадцать лет, Ульке тоже, а вот мне…

Ну, что ж мяч на моей сторòне.

Отпиваю того самого великолепного, памятного по прошлому разу, вина. Молчу, показательно задумавшись и сложив руки домиком перед лицом, любуюсь блеском здоровенного бриллианта в перстне доставшемся мне от Шиарре. Все ждут и смотрят на меня.

Максимилиан, чуть скрипнув кожей кресла, тоже отпивает, осторожно ставит бокал на стол.

— Domine Wolfram, nos… non placet (Господин Вольфрам, мы… мне бы не хотелось…), — делаю паузу, показывая пальцем на силуэты троих альф за стенами кабинета.

Вольфрам, молча согласившись, кивнул головой, взял колокольчик, встряхнул. Что-то шепнул вышедшему из неприметной двери и склонившемуся к нему альфе в чёрном глухом костюме. Тот, выслушав, кивнул головой, вернулся обратно к себе и все три силуэта исчезли из-за стен.

— Itaque, iudices, novissimo tempore dixi Dominus Wolfram de daemonibus… (Так вот, господа, в прошлый раз я рассказывал господину Вольфраму о демонах…)

Тот согласно кивнул.

— Et videtur mihi periculum eorum minoris aestimatur. Ego ipse, iudices, passi sunt, etiam… (И мне кажется, что их опасность недооценена. Я сам, господа, пострадал), — быстрым движением очерчиваю лицо, — ita, credo quod ego scio notitia erit valde utilis Ad Magistros Scholam… (да… Так вот, полагаю, что те сведения, которые мне известны, будут очень полезны искусникам Схолы…)

Вольфрам и Максимилиан пошевелились в своих креслах, отпили из бокалов, а ректор, не шевелясь, внимательно наблюдал за мной.

— Hoc, vicissim, ratio nobis permittit ut eas pugnare et copias instituere… (Что, в свою очередь, позволит выработать тактику борьбы с ними и обучить войска…), — заканчиваю я свою сентенцию.

Вспомнив видение со смертью Лисбета, прикрываю глаза рукой и глухо завершаю:

— Forsitan damna reducere poterit many multi homines vivi remanebunt heal peritus… sanatores… (Может быть, удастся снизить потери… В живых останется множество людей… искусников… целителей…)

Я, если надо, готов выдернуть своё солнышко откуда угодно… И сделать тоже… что угодно.

— Bene, bene, (Так, так), — не меняя каменного выражения лица, говорит ректор, — puteus cogitare de illo sumus, youll' certus cogitare de illo… Maximilianus dixit mihi te, Gratiam Tuam… (над этим мы подумаем, обязательно подумаем… Господин Максимилиан говорил мне, что вы, Ваша Светлость…)

— Ome Ulrich, Dominus Rector (Просто оме Ульрих, господин ректор), — прерываю я альфу.

— Aliquam Ultrices… Ita, Dominus Maximilianus dixit mihi te, Quidam Ulrich, cum creatione facultatis mentalismi in Schola nostra consentire et experientiam Tuam magnam Potestatem gerendi communicare parati sunt… (Хорошо, оме Ульрих… Так вот, господин Максимилиан рассказывал мне, что вы, оме Ульрих, согласны с созданием факультета менталистики у нас в Схоле и готовы поделиться опытом владения Великой Силой…)

Ну, Максимилиан, ну, жук!

Пристально глядя на Максимилиана, продолжаю слушать ректора:

— Te certiorem facere possum quod ad creationem facultatis assentior… sed huiusmodi actiones non possunt fieri sine consilio Consilii Supermum. Praeterea, credo Quod Consilium Supermum talem decisionem facere poterit nisi si species mentalistarum… quam explicare non est… posuit super amnis. Consentire debes, iudices, quod aliquantum temerarium est facultatem ad tempus creare, donec filii ome Ulrich studia sua perficiant… (Предварительно могу сообщить, что я согласен на создание факультета… Однако, такие действия не могут совершаться без решения Супермум консилиума. Кроме того, полагаю, что Супермум консилиум сможет принять такое решение только в том случае, если появление менталистов… как бы это объяснить… будет поставлено на поток. Согласитесь, господа, что создавать факультет на время, до тех пор, пока не закончат обучение дети оме Ульриха — это несколько опрометчиво…)

Разумно.

— Bene, cum doctrina tua, ome Ulrich, hoc modo decernamus… (Ну, а с вашим преподаванием, оме Ульрих, решим так…)

Я поднял руки, пытаясь взять тайм аут:

— Exspecta, exspecta, consensum meum nondum dedi. (Погодите, погодите, я ведь своего согласия ещё не дал.)

— Quod suus quid? Et introitum tuum cognovi, which quae, ut intelligo, cum Magistris Scholae communicare vis. Ome Ulrih, eu ullamcorper….(Вот как? Но вы же только что рассказывали о ваших знаниях… которыми, как я понял, вы хотите поделиться с искусниками Схолы. А впрочем, извините, оме Ульрих, я вас прервал…)

— Si non, audeo dicere, me omnino confundere. (Да… Нет… Погодите, господа, вы меня совсем запутали.)

Сидящие за столом едва заметно улыбнулись.

— Aliquam Ultrices, sed conveniunt (Оме Ульрих, но вы же согласны), — высказался Максимилиан, снова отпивая вина.

— Et conveniunt, quid possum facere vobiscum. (Согласен, что ж с вами поделать), — тяжко вздыхаю, — Sed!(Но!) — поднимаю палец с перстнем, — Mane, dum refero condicionem (у меня есть условие).

— Quid est? (Какое же?) — ректор, наконец, тоже решил попробовать вина.

— Triginta horae guilders (Тридцать гульденов в час), — решил я поднять расценки. Чем чёрт не шутит! Вдруг выгорит!

— Bene. Ego conveniunt (Хорошо. Я согласен), — безразличным тоном говорит он, смакуя напиток.

Это как! Это, получается, если бы я талер в час попросил, он бы согласился? Бли-ин! Опять продешевил.

— Vale, amice, et cito ad nos redi (Ну, что ж, господа, я вынужден откланяться), — поставив бокал на стол, ректор поднялся, за его спиной в воздухе загорелся узор портала.

Мы поднялись следом. Пожав руки Вольфраму и Максимилиану и раскланявшись со мной, ректор уже было шагнул в мерцающее марево, как повернулся и, глядя на меня, выдал:

— Aliquam Ultrices, curriculum tuum et suggestiones in methodis docendi exspecto. (Оме Ульрих, я жду от вас учебный план и предложения по методике преподавания).