Бывшие. (Не)покорная истинная для адмирала - Екатерина Гераскина

— Контр-адмирал всё слышал, да и Фирен.

— Я поговорю с ними.

— А если кто-то из экипажа поймёт?

— Придётся прибегнуть к дару твоей матери.

— Но…

— Твоя безопасность превыше всего. Если всё это дойдёт до императора… лучше такого не допускать. Его реакция может быть непредсказуема.

Только я сразу поняла подтекст. Император может пожелать меня убить.

— Тебе-то что. Это я рискую и моя мать, — холодно озвучила я.

— Нет. Я отвечаю за твою безопасность.

— И что ты пойдешь против воли императора?

— Пойду.

— Почему? — тихо спросила я.

— Потому что ты моя женщина.

— Это опасные слова. Ты адмирал, — я отвернулась от Торгарда. Но тот сжал мой подбородок и вернул себе мое внимание.

— А ты моя истинная. И если тебе будет грозить опасность, я буду решать этот вопрос.

Глава 39

У меня пересохло в горле. Сердце тревожно забилось в груди. Может быть, мне просто послышалось. Потому что с истинными так не поступают.

Я ухватилась за деревянный резной рейлинг. Это простое признание выбило меня из колеи. Ведь он не врал. Не мог. Последствия клятвы на крови не давали.

Боги.

О страхе, что я просто перевернусь через рейлинг и упаду, даже не думала.

Я согнулась над перилами, шумно дыша. Слова матери о том, что должна быть точно девочка, но появился на свет мой мальчик, и о том, что больше ни с кем Торгард не сможет познать счастья отцовства, встали на свои места.

Видимо это особенность сирены при встрече своего истинного.

А ещё странный факт того, что я смогла забеременеть, даже когда знала, что Торгард как наследник богатейшей аристократической семьи всегда пил зелья, исключающие появление наследника вне брака.

Возможно ли то, что Торгард не знал о сбое, что дало это зелье? Выходит, наша истинность была сильнее? Нужно будет уточнить этот вопрос. Только не у него.

На талию легли горячие ладони. Притянули меня к своему торсу. Торгард гладил меня по спине. А я дышала, но задыхалась.

Я смотрела на ясную, слепящую от солнечных бликов воду, но ничего не видела.

Я даже больше не ощущала запах соли, морских водорослей и свежего ветра. Всё моё внимание было направлено на запах разгоряченной кожи дракона, стоящего позади меня.

Страх за жизнь, если император пожелает избавиться от меня, отошёл на второй план. Я знала, Торгард не бросает слов на ветер. Он защитит.

— Почему? — едва выговорила безэмоциональным голосом.

— Что почему, Лис? — прошептал Торгард, стоя позади меня. Я выпрямилась, его ладонь со спины пропала.

Стало холодно, и захотелось, чтобы он вернул её. Но нет. Я не попрошу подобного.

Торгард тяжело вздохнул, опершись на рейлинги корабля и заключив меня в капкан своих рук. Я развернулась. Поза была странной, близкой, интимной. Но сейчас никого кроме нас не было.

Не было шума волн.

Не было попутного ветра.

Не было команды адмирала, сирены, контр-адмирала, и Фирена.

Никого.

И ничего.

Был только Торгард и я.

И пять лет пропасти между нами из-за лжи.

Я смотрела в глаза Торгарду, блуждала по лицу, по легкой щетине, по жесткой линии губ, по острым скулам, квадратному подбородку и широкому лбу.

Он стоял передо мной, суровый и непоколебимый, как скала, и в его глазах горел огонь, который не мог погасить ни один шторм. На меня уже смотрел дракон и ждал от меня реакции.

Но я всё ещё ждала ответа на свой вопрос и повторила.

— Как ты мог поверить, что я могла быть с другим? — мой голос был холодным и безэмоциональным. — Тогда это полный бред.

Торгард вздохнул, его голос стал более мягким, но всё ещё сохранял резкость.

— Истинные не так часты сейчас, Лис. И я не хотел, чтобы ты была со мной только из-за этого. Я хотел, чтобы ты сама поняла, что мы связаны как люди, что просто любят друг друга. Но я ошибся. Я был дураком. Надо было сразу поставить тебя перед фактом, как только мы встретились. Поставить метку.

Он склонился надо мной, я грудью ощущала жар, исходящий от него.

— Но я не хотел, чтобы ты была со мной только из-за связи моего дракона. Я хотел, чтобы ты выбрала меня по собственной воле. Ты человек, Лис. И не способна чувствовать истинность.

«А значит могла… изменить, могла найти другого», — делала я сама вывод из его слов.

Моё сердце застыло. Я не могла найти слов. Мы смотрели друг на друга, море шумело вокруг нас, но в этот момент всё замерло.

— Я наполовину сирена, наполовину драконица, — произнесла я. — Но я не знала этого… тогда. Я не знала, что не человек.

— Мы оба были в неведении. Я о том, что ты не человек, ты о том, что истинная.

Я развернулась в кольце его рук и снова посмотрела на горизонт. Ветер поднимался. А потом на ухо раздался хриплый, но острый как нож вопрос.

— Так ты чувствуешь, Лис, что я твой истинный?

Глава 40

Я замерла, почувствовав, как слова Торгарда пробрались в самую душу.

Не знала, что ответить. Его вопрос был прямым и требовал ответа, который я не была готова дать. Мои губы дрогнули, но слова застряли в горле.

Торгард не отводил от меня взгляда. Его глаза, глубокие и полные силы, словно гипнотизировали.

Я чувствовала жар его тела, его дыхание, смешанное с солёным воздухом моря. Каждый нерв моего тела был натянут до предела, как струна. Казалось, что всё вокруг исчезло — только мы двое, на этом корабле, в этом мгновении.

— Ты должна понять, Лис, — его голос стал ещё более низким и пронзительным. — Я не собираюсь скрывать свои чувства. Я не хочу терять время. Мы итак потеряли его непозволительно много.

— Торгард, — опустошенно произнесла я. — Это слишком... всё это... слишком.

— Ты говоришь, что наполовину сирена, наполовину драконица. Не знаю, способны ли полукровки чувствовать истинность. Чувствуешь ли её ты, или же ты просто не хочешь отвечать. Ты должна знать, что я тебя не отпущу, — его голос стал резче, в нём