Бывшие. (Не)покорная истинная для адмирала - Екатерина Гераскина

— У него есть невеста.

— Пусть сами разбираются.

И тут как по заказу Фирен возник около двери как раз тогда, как сирена открыла дверь.

Они столкнулись. А та не растерялась, приникла к нему, положила руки на его мощную грудь. Фирен забыл, что хотел сказать, он просто медленно опустил глаза на ее руки и... не шевелился.

Он лишь глубоко втянул в себя воздух и, кажется, перестал дышать.

Лари склонилась к нему и провела носом по его щеке, дракон же просто замер, а потом она сместила руки словно играя, проскользнула мимо него и вышла.

Фирен оглянулся, и так и стоял, смотря ей вслед. Кажется, его даже не смущала грубая льняная мужская одежда на ней. Сирена даже в форме матроса выглядела грациозной морской красавицей.

— Фир? — позвал друга Торгард.

— Тор, — тот моргнул, как будто отходя от наваждения. Я усмехнулась. Сирена не пользовалась даром, но даже так производила на дракона впечатление. — Валариса нигде нет.

— Как? — адмирал нахмурился.

— Я все обыскал. Нигде его нет.

Мы поспешили выйти из каюты.

— Постой, — окликнул сирену Торгард. Та замерла на середине трапа. Она не повернулась. — Мужчина. Мой старпом. Где он?___________________

Глава 43

— Он ушел, — прошелестел голос сирены.

— Сам? — хмуро спросил Торгард.

— Да. Никанор спрашивал. Давал выбор.

— Кто такой Никанор?

— Капитан. Один из главных.

И тут я вспомнила, как один из мужчин был слишком доволен, когда всё заволокло туманом, и насколько оказался обескураженным, когда туман спал.

Об этом я рассказала Торгарду тихо, когда тот махнул рукой сирене, что та свободна, и приказал Фирену проследить за ней, чтобы та добралась до места, которое ей определили как каюту.

Торгард сжал деревянные перила. Почти раскрошил их. Он смотрел на горизонт.

Я положила руки на плечи Торгарда.

— Зачем он ушел с ними? — спросил он, но ответ Тору точно не нужен был.

— Он сделал свой выбор.

— Ей можно верить? Может, его похитили.

— Можно. Она не лгала. Ты ведь знаешь, что если она не может сказать, то просто говорит об этом.

— Поверить не могу. Снова предал. Ушел на ту сторону.

— А что его ждало бы здесь? Трибунал. Разбирательство. Крах морской карьеры.

— Они враги, — с нажимом произнес Торгард.

— Предавший раз предаст ещё раз. Разницы-то нет…

— Ты права. Я был слеп.

— Поговори с Фиреном. Он был его другом тоже.

— Беспокоишься о нем? — Торгард посмотрел на меня через плечо.

— Он твой друг. И в отличие от Валариса не лицемерил.

— Вы никогда не ладили.

— По крайней мере, от него было ясно, чего ожидать. Он прямой как палка в своих высказываниях. А ещё он всегда подозревал меня в том, что я с тобой только из-за твоего статуса и денег. И опять же, не скрывал подобного. А Валарис казался таким чутким, добрым. Он ведь не хотел пускать меня тогда в гостиницу, чтобы я не видела тебя… с другой.

Глотнула, даже спустя пять лет это воспоминание приносило боль. Я перехватила своё горло, пережидая спазм.

И снова… разве это не истинная связь? Ведь мне больно даже думать о том, что Тор был с другой. Пусть это и не правда. Меня царапает, протыкает каленым железом сердце.

Он мой истинный. Совершенно точно. Но я не скажу ему об этом.

— Валарис настаивал на том, чтобы я встретился с тобой и поговорил по душам после того, как получил ту магическую карточку.

— Но ты не встретился.

— Он слишком хорошо меня знал, — Торград стиснул челюсти. Потом развернулся и привлек меня к себе. Отнял мою руку от моего горла. Сжал в объятиях. Я уткнулась ему в шею. От него пахло корабельной смолой, морской солью и бризом.

Дышала бы и дышала. Но…

Он мне чужой.

— Карточку прислал не он, — напомнила я.

— Но он испугался последствий своего поступка. Он угрожал не только члену моего экипажа на службе империи, но моей истинной. Он трус. И не захотел взять ответственность за свои поступки.

— Ты поговоришь с Фиреном? — я подняла голову, а потом мягко освободилась из его объятий, поднялась на ступень по трапу, и теперь мы были на одном уровне глаз с Торгардом, хоть тот стоял ниже. Тор неохотно отпустил меня.

— Да.

— Что будем делать? Я никак не пойму, как пленные могли бежать.

— И пока не узнаем. К сожалению. Тут слишком много тайн.

— Или технологий?

— Ты думаешь, что эти пираты или кто они там обладают секретными артефактами?

— Вполне.

— Владение такими артефактами требует огромного количества денег. Их просто так не купить.

— Значит, у них в руках очень умелый артефактор.

— Нужно сделать запрос и поиск по империи. Переговорю с контр-адмиралом по этому поводу.

— А... у него есть... свой корабль. Почему он путешествует с тобой?

— Инспектирует. Он контролирует все, незримой тенью наблюдает за моей работой и работой всего экипажа и дает продвижение в случае положительного исхода проверки. А его «Громовержец» на дне океана. И как он мне обмолвился, на дне как раз Вермунского треугольника.

— Но тогда получается, что он уже сталкивался с сиренами. И он должен бы знать о них.

— Думаю, что ему стерли память не всю как обычно, а частично. Он не любит об этом рассказывать, тем более что его экипаж ничего не помнит, по крайней мере та часть, что выжила.

— Сирены всех забрали?

— Нет. Там было сражение с пиратами. Превосходящее число противника. Контр-адмирал потопил три корабля пиратов, ценой своего судна. А потом их подобрал имперский корабль, который шел неподалеку.

— Ты сказал о продвижении. Выходит, ты можешь занять следующую позицию? Стать контр-адмиралом?

— Посмотрим, — Торгард усмехнулся. — Пойдем, я провожу тебя в каюту. Сам поговорю с Фиреном.

На верхней палубе нас встретил контр-адмирал Баройс. Он кивнул почтительно мне, и снова этот его внимательный, но добрый взгляд прошелся по мне.

— Нам нужно обсудить кое-какие вопросы, — проговорил он.

— Конечно. Я только провожу Талиссу до каюты.

— Разумеется, — ответил контр-адмирал. — Спокойной ночи, Талисса.

Я ответила тем же.