Бывшие. (Не)покорная истинная для адмирала - Екатерина Гераскина

— Это хорошо. Но что тогда тебя может так беспокоить?

И пока Торгард наливал мне в бокал виноградный сок, а себе янтарный напиток, я выпалила, глядя на его мощную спину:

— У меня есть сын... — Торгард резко развернулся. — И он… твой сын тоже.

Глава 46

— У меня есть сын, — повторил вслед за мной Торгард. — У меня есть сын. Но как такое возможно? — впервые я видела дракона таким растерянным.

— Это ты у меня спрашиваешь?

О бокалах давно уже было забыто. Торгард внимательно смотрел на меня.

— Мы ведь предохранялись.

— Хорошо, что ты об этом помнишь. Потому что я понятия не имею, как так всё вышло, — развела руками.

— Боги. У меня есть сын, — Торгард растер лицо ладонями и всё так же растерянно смотрел на меня.

— То есть ты сейчас не будешь уточнять, точно ли он твой? — прищурилась я. Примерясь, чем бы таким запустить в него. Рассчитывать на помощь магии крови, уже не приходилось.

— С ума сошла, Лис!

Торгард понял, что наша беседа начала заходить куда-то не туда, и оказался рядом. Он выдернул меня их кресла, сжал мои плечи.

— Видимо, из-за того, что ты сирена, что-то пошло не так. Потому что я даже подумать не мог, что ты… беременна.

— Я приходила и хотела сказать тебе об этом. Но… тогда пришел Валарис вместо тебя.

Торгард обнял меня, зарылся в мои волосы.

— Если бы он сейчас не свалил с корабля, я бы выбросил его за борт. Сучий потрох. Ты ведь была беременна, — и столько боли было в его словах. — А потом он отстранил меня от себя и начал покрывать моё лицо короткими жалящими поцелуями и шептать: — У меня есть сын.

Он добрался до губ и втянул меня в поцелуй. Он целовал и целовал, воздуха не хватало.

Его руки гладили мою спину, очерчивали мои формы.

— Тор, ты торопишься, — я положила свои ладони на его грудь.

— Мне кажется, я безнадёжно везде опоздал, — хрипло проговорил дракон и коснулся своим лбом моего. Мы замерли.

Под его горячими ладонями жгло спину. Дыхание сбилось у нас обоих.

— У тебя есть его изображение? Покажи, Лис, — и столько всего прозвучало в голосе драконе.

— Да.

Торгард отпустил меня, я поёжилась. Без его объятий стало холодно. Повернулась, чтобы дойти до смежной в его каютой дверью. Полуобернулась в конце, посмотрела на Торгарда через плечо.

И все же мне привычнее было видеть Торгарда сдержанным, собранным, способным решить любую проблему и победить в любой битве, чем настолько шокированным.

Я распахнула дверь. Дракон шёл по пятам. Подошла к шкафу и достала из чемодана маленькую магкарточку. Там мы с сыном были вдвоём. Я в нежно-голубом лёгком платье и сын такой маленький, но в костюмчике-тройке. Фотографии всего полгода.

Торгард сам перехватил карточку. Замер. Я сделала шаг назад. Не мешала ему.

Тот жадно изучал изображение, его глаза бегали с меня на сына. Вся фигура дракона была напряжена, словно он готовился к схватке.

Время шло, но для Торгарда оно остановилось. Тот никак не мог оторваться от карточки.

— Невероятно, — и только спустя продолжительное время тот поднял свои изменившиеся глаза. На меня смотрел не человек, а дракон. — У меня сын.

— Нерей.

— Нер-рей, — повторил за мной дракон. Торгард прищурил глаза на меня, а потом я уже оказалась в его объятиях. Он оторвал меня от пола, я от неожиданности вскрикнула, и он закружил меня по каюте.

Слегка шальной и безумный вид дракона настораживал. Потом Торгард замер. Его грудь вздымалась. Я запустила пальцы в его растрепанные черные волосы, сжала их, потянув слегка назад. Дракон прикрыл глаза от удовольствия. Я смотрела на него сверху вниз.

Торгард продолжал держать меня на руках. Он произнес:

— Мне так жаль упущенного времени. Я не видел тебя беременной, не видел, как ты родила моего сына. Не видел, как тот впервые пошел, как впервые сказал «мама». Я все пропустил.

Я сама дотронулась до его губ и оставила на них осторожный поцелуй.

Торгард сел на кровать, не выпуская меня из рук.

— Я боялась, что узнав о сыне, ты отберешь его у меня.

— Ничего подобного, Лис.

— Ты был такой холодный, равнодушный.

— Я умирал тогда. Меня жгло изнутри гневом и ревностью. Я думал, что ты предала меня.

— А я думала, что ты предал меня, — так же тихо говорила я. Торгард перебирал мои волосы, пока я, прислонившись щекой к его рубашке, смотрела в одну точку. — А потом пришел твой отец и стал предлагать мне деньги, чтобы у меня не возникло соблазна вернуться к тебе. Ведь твоя мать так хочет, чтобы ты женился на Офелии.

— Я бы никогда не женился на ней. В моем сердце давно и прочно была только ты.

— И ты пошел бы на это? Против семьи?

— Лис, к чему сомнения. Я стал военным не потому, что грезил о морях, битвах и наградах. А еще и потому, что становился независим от семьи, их желаний и планов на меня. Как только я поступил в военно-морскую академию, я сразу предупредил их, что никакого договорного брака не будет. Только я решаю свою судьбу. И они приняли мое решение, — он замолчал, а потом я отчетливо услышала скрежет его клыков. — Как мне тогда казалось.

Торгард водил руками по моей спине. В его объятиях было тепло и безопасно.

— Накануне перед моим отъездом на ту практику у меня был неприятный разговор с матерью.

— Они уговаривали тебя бросить меня?

— Я не буду пересказывать его дословно. Это ни к чему. Но, зная, как моя мать вьет веревки из отца, не удивлюсь, что тот поставил себе целью любой ценой угодить ей.

— Даже… поступиться твоим личным счастьем?

— Даже им.

— Ты думаешь, что это они?

— А ты думаешь по-другому?

— Я не должна так говорить о твоих родителях. Ведь это святое, — тихо сказала я, не было злости или ненависти. Была просто зияющая пустота и принятие всей этой ситуации. Нас провели, нас рассорили. И теперь нам оставалось