Жестокое искушение - Джилл Рамсовер

Я не смог сдержаться. Мне так отчаянно хотелось, чтобы она поняла. Моя рука сжала горло, поднимая ее на ноги. Она могла дышать, я позаботился об этом, но ее глаза были широко раскрыты от беспокойства. Хорошо. Я хотел сорвать ее браваду и докопаться до правды. До настоящей Лины.

— Что именно в моих действиях ты находишь таким оскорбительным? То, что я прервал твою стратегию знакомств с пожилыми мужчинами? Может, то, что я настаивал, чтобы ты держалась подальше от своих токсичных родителей? Или, может, тебя так возмутило, что я перевез тебя с чертового футона в роскошную квартиру?

— Ты подставил меня за хранение наркотиков, причем в количестве, достаточном для обвинения в сбыте, и думаешь, что я не должна тебя опасаться?

— Только потому, что ты не хотела уходить от него, — отпустил ее, прежде чем гнев взял верх, и провел рукой по волосам.

— Ты когда-нибудь думал, что у меня могли быть причины?

— Поверь, я бы с радостью их выслушал, — рявкнул в ответ.

— Уверена, что с радостью, так же, как и я хотела бы знать, какого черта мы вообще оказались в этой ебанутой ситуации.

Я медленно повернулся и уставился на нее ледяным взглядом.

— Неужели так сложно поверить, что я делал это ради тебя?

— Я должна предполагать, что все, что ты делаешь, — ради меня? А что насчет окровавленной рубашки, которую ты сжег? Это тоже ради меня? — Она подошла ко мне вплотную, думая, что вытащила козырный туз, который перебьет любой мой аргумент. — Пока я не получу ответов, у меня нет причин верить, что ты заботишься о ком-то, кроме себя.

Если она хотела жестокой честности, она ее получит.

Достал телефон, быстро нашел нужное и протянул ей устройство с открытыми статьями — несколькими публикациями, датированными сегодняшним днем.

«Калифорнийская технологическая компания переживает трагическую гибель генерального директора».

Даже в слабо освещенной комнате увидел, как кровь отлила от ее лица, когда она прокрутила вниз и увидела улыбающееся фото Рона Гетца.

— Он мертв? — прошептала она, дрожащая рука поднялась ко рту, а широко раскрытые глаза встретились с моими. — Говорят, это было случайное ограбление, которое пошло не так.

— Вчера вечером в этом районе сообщали о грабителе с ножом. — Никогда не думал, что буду рад, что меня хотели ограбить, но этот парень стал идеальным козлом отпущения.

Ее взгляд скользнул вниз, к моей груди, пробежавшись по четким линиям рубашки, вероятно, вспоминая ту, что я носил прошлой ночью. Ту, что теперь была грудой пепла.

— Ты хотела доказательств, что я опасен. Теперь они у тебя есть, — каждое слово вырывалось из глубины моего горла. — Я не только убил человека, которого до вчерашнего вечера даже не встречал, но и не чувствую ни капли вины. Доказательство того, что я монстр.

Ее голова двигалась из стороны в сторону короткими, резкими движениями.

— Теперь ты можешь ненавидеть меня еще сильнее, — сделал шаг ближе. — Скажи, что ненавидишь меня, — потребовал я.

— Я… я не ненавижу тебя.

— Тогда скажи, что боишься меня, — снова поднял руку к ее горлу, на этот раз мягко обхватив, мой большой палец лениво поглаживал гладкую кожу, пока она сглатывала. — Я хочу правды.

— Я должна. Я должна бояться тебя, но я… не боюсь, — ее глаза сияли яркой голубизной, полной искренности и страха. Она все еще боялась, но не меня. Чего же тогда?

— Докажи это, — настаивал я. — Если ты не ненавидишь меня и не боишься, тогда покажи, что доверяешь мне.

Ее брови сдвинулись.

— Как я должна это сделать?

— Останься со мной, — наклонился ближе, моя рука обхватила затылок, а щека прижалась к ее. — Спи в моей постели со мной.

Ее тело сначала напряглось, затем внезапно расслабилось на дрожащем выдохе.

— Просто спать?

Я вдохнул легкий аромат жасмина, исходящий от ее кожи, и закрыл глаза.

— Просто спать.

В тот момент, когда почувствовал кивок, я наклонился и поднял ее на руки. Ощущение того, как она добровольно расслабляется в моих объятиях, заставило сердце биться так сильно, что задался вопросом, не чувствует ли она этого.

Я уложил ее на кровать в своей спальне. Пока снимал одежду, она устроилась под одеялом. Она смотрела на меня с любопытством. И впервые я не почувствовал подозрительности в ее взгляде.

Слава богу.

Я лег рядом с ней и с трудом сдерживал желание притянуть ее к себе. Черт, это сложно. Я был возбужден, но пытался сдержать свое слово. Это означало, что сон будет испытанием. Я больше всего на свете хотел чувствовать ее рядом и знать, что она со мной. Знать, что она моя.

С Линой мне приходилось довольствоваться тем, что есть.

Я закрыл глаза с этой мыслью и попытался быть благодарным за то, что эта упрямая женщина вообще здесь. Но когда легкий шепот коснулся моего уха, я проиграл битву за самообладание.

Сонное «спасибо» стерло все понятия о самодисциплине, и я с рычанием притянул Лину к себе. Моя рука легла на ее талию, а нос с удовольствием уткнулся в ее волосы. Я оставил стратегии и последовал за своим инстинктом. Через несколько минут ее тело расслабилось, погружаясь в сон, а за ним быстро последовал и я.

ГЛАВА 28

Я проснулась в постели Орана, пока он все еще крепко спал. Не знала, что думать о том, что произошло ночью. Часть меня отчаянно хотела поддаться требованиям Орана и довериться ему. Впервые в жизни почувствовать, что кто-то прикрывает мою спину, вместо того чтобы пытаться ударить в нее. Но семнадцатилетняя девочка, все еще прячущаяся внутри меня, была в ужасе от мысли, что он такой же бессердечный, как и все остальные, и как только я дам ему больше, чем следует, он заберет все. Всю мою надежду и силы, которые остались.

В конце концов, он сам признал, что его моральный компас далек от стандартного. Он зарезал Гетца, а я даже не рассказала ему всю историю. Не то чтобы та часть, которую утаила, могла повлиять на его решение. Черт, скорее всего, это только укрепило бы его решимость.

Так почему же ты не сказала ему?

Потому что знала, как Общество меняет людей.