Жестокое искушение - Джилл Рамсовер

Как оно искажает их приоритеты. Пока не буду уверена, что он не пришел в Olympus, чтобы стать частью Общества, или уже как-то с ними не связан, я не смогу полностью ему доверять. Это была суровая реальность.

Но Гетц был частью Общества. Они бы никогда не убили своего, правда?

Развращенность этой группы не знала границ. Как я могла утверждать, на что они способны, а на что нет?

Пока могла полагаться только на то, что знала наверняка. Я рассказала Орану, что сделал со мной Гетц. Я не знала как, но Оран вышел той же ночью, нашел его, пока он был еще в Нью-Йорке, и убил этого ублюдка. Этот жалкий человек не заслуживал жизни, но Оран рискнул ради меня, и я буду вечно благодарна.

Рассматривая руку Орана в утреннем свете, заметила ссадины на его костяшках. Раньше я их не видела и могла поклясться, что их не было. Он заставил Гетца страдать, и сделал это все ради меня. Почему? Все это было трудно понять. Неужели я настолько извращена, что не могу представить, как кто-то рискует ради меня? Абсолютно.

И все же он не сдался.

Прежде чем осознанно решилась на это, я взяла его тяжелую от сна руку и поднесла к губам, чтобы нежно поцеловать израненную кожу. Он не проснулся, но я все равно почувствовала волну смущения, напомнив себе, что Оран, возможно, сделал хороший поступок, но это не делало его хорошим человеком.

Он угрожает тюрьмой, помнишь?

Не желая спорить с самой собой, я как можно тише выскользнула из кровати, чтобы не разбудить его. Быстро сходила в туалет, и на пути из ванной, заметила на столешнице пакет. Белый пакет с черной бумагой, название магазина напечатано сбоку, как и на том, что он сжег.

Должно быть оставил его до того, как привел меня в свою комнату ночью. Это для меня? Я даже не задумывалась о том, что у Орана может быть кто-то еще.

Эта мысль давила, как холодное мокрое одеяло.

Слишком любопытная, подошла к пакету и заглянула внутрь. Увидев красное с черным кружевом, вытащила содержимое и обнаружила комплект нижнего белья, который мне так понравился, а также два других. Все моего размера.

Движение в зеркале привлекло мое внимание к Орану, который вошел в ванную в одних трусах-боксерках. Его тело выглядело еще более впечатляюще в мягком утреннем свете, хотя в нем не было ничего мягкого — особенно впечатляющая утренняя эрекция. От этого зрелища мои мысли стали путаться.

Я прочистила горло и отвела взгляд от его отражения.

— Прости, если разбудила тебя.

— Не извиняйся. Я бы остался в постели, если бы хотел, — сонный голос скользнул по моей коже, как теплое шерстяное одеяло, вызывая мурашки.

— У тебя хороший вкус на нижнее белье.

— Оно твое. Размеры должны подойти. Я пошел в тот же день, чтобы убедиться, что продавец помнит тебя.

Я развернулась.

— Белье все это время хранилось у тебя?

— Говорил же, что не хочу, чтобы кто-то еще видел тебя в этом, — он включил свет, затем зацепил палец за пояс своих трусов и сбросил их одним быстрым движением.

Я резко развернулась, только чтобы встретиться с его усмехающимся лицом в зеркале.

— У меня есть дела этим утром, — он подошел к стеклянной двери душа, идеальная задница на виду. — Можешь присоединиться ко мне в душе, — он оглянулся через плечо, усмехаясь, когда поймал меня, кусающую губу, с глазами, прикованными к его спине.

— Я… мои туалетные принадлежности в другой ванной. Если я воспользуюсь твоими, буду пахнуть неправильно, — выпалила своими двумя функционирующими клетками мозга.

— Этого мы точно не можем допустить, правда? — прохрипел он, его слова были покрыты медом насмешки.

Он закрыл дверь душа и шагнул под струи воды. Его руки поднялись, чтобы пригладить волосы, и это движение привлекло мой взгляд к его напрягшемуся животу — струйки воды стекали по вырезанным линиям мускулов. Это завораживало, именно поэтому он поймал меня на том, что я смотрю, когда его глаза снова открылись. Глаза вспыхнули вызовом, когда он удерживал мой взгляд, нанося гель для душа на грудь, руки, затем ниже…

Я не могла сопротивляться. Я была слабой, слабой женщиной.

Опустила глаза и смотрела, как он обхватил возбужденный член. Восхитительные линии V, указывающие вниз на главную достопримечательность, стали еще более заметными, когда Оран начал медленно себя ласкать.

Мои пальцы дергались от отчаянного желания сделать то же самое — прикоснуться между ног и снять часть интенсивного напряжения, которое он создал. Вместо этого развернулась, убегая так быстро, что отскочила от дверного косяка на выходе, а раскатистый смех преследовал до моей комнаты.

Я не имела понятия, каким видом магии-вуду владел этот мужчина, но она была сильной. Он так меня запутал, что не знала, где верх, а где низ. Что еще хуже, я не была уверена, что мне это важно. Искушение последовать за ним было почти непреодолимым. На мгновение в той ванной я не могла вспомнить, почему душ с ним был бы так плох. Мы оба взрослые, верно?

Оран, как бурная река, и борьба с течением изматывала меня. Я начинала задаваться вопросом, не приведет ли меня этот бурлящий поток туда, куда хочу. Или же я утону. В любом случае, у меня было ощущение, что мой курс уже задан.

ГЛАВА 29

Я думал, что мне снится сон, когда проснулся. Кровать была пуста, но меня окутало смутное воспоминание о губах, нежно прикоснувшихся к тыльной стороне моей руки. Прикосновение было таким легким, ангельским, что решил, что это плод моего воображения. Но, лежа там, я начал сомневаться. Мои сны редко бывали такими целомудренными.

Лина скорее отрубила бы мне руку, чем поцеловала ее, не так ли?

Я больше не был так уверен — ни в ней, ни в том, что с ней связано. За исключением того, что то, что собирался сделать, было необходимо, каким бы отвратительным это ни казалось. Мне нужно было узнать больше о Веллингтоне и клубе Olympus. Что-то подозрительное происходило за кулисами, но я мог только догадываться, что именно.

Я не нашел ни малейшего намека на информацию, где бы ни искал. Либо все действительно ничего не знали о секретной деятельности клуба, либо их сильно мотивировали молчать. Обычно секреты не остаются секретами. Люди