Мой темный Ромео - Паркер С. Хантингтон

Ее руки блуждали повсюду. По моему лицу, моим волосам, плечам, животу и шрамам. Она задержала ладони на неровной, выпуклой коже, и я понял, что ей захотелось узнать, что произошло.

Я спустился губами к ее подбородку, затем к горлу и ключицам, всюду оставляя горячие влажные поцелуи. Она запрокинула голову и застонала. Сжала мои волосы пальцами и отчаянно, сильно потянула. Я спустил ее лифчик до талии и высвободил грудь.

– Мы не одни. – Даллас тяжело дышала, вращая бедрами на моем члене.

Я знал, что пожалею об этом, когда мы приземлимся, а мои яйца станут цвета черники, но не мог остановиться.

– Она не проболтается. Подписала контракт. – Я застонал в ее кожу, зажал сосок зубами и потянул, пока у нее не перехватило дыхание.

Я почувствовал, как самолет снижается, и понял, что мы, должно быть, подлетаем к Парижу. Но ни стюардесса, ни пилоты не были настолько глупы, чтобы подходить ко мне, пока я увлеченно поглощаю грудь Даллас, будто последний в своей жизни обед.

Я лизал, сосал, щипал и царапал ее бледно-розовые соски, сжимал грудь и то и дело нежно по ней шлепал. Мой член пульсировал между ее ног.

Было ясно, что ее клитор прижимается к натянутой молнии моих брюк, потому что трение сводило ее с ума.

Она мотала головой из стороны в сторону.

– О господи. Это так… так… – Но она не смогла подобрать нужного слова, а я не спешил поощрять ее болтовню.

– Сэр… – Донесся голос с заднего плана. Он точно принадлежал мужчине, а значит, стюардесса не захотела разбираться со мной лично. Она отправила пилота. – Мы уже подлетаем к Ле Бурже. Если точнее, должны приземлиться через пятнадцать минут и уже получили разрешение на посадку от…

– Нет, – твердо сказал я, обхватив губами грудь Даллас едва ли не целиком. Я почти полностью прикрывал ее руками, но мне все равно не нравилось, что пилот торчал здесь, как извращенец. – Уйди.

– Сэр, мы должны готовиться к посад…

– Нет, не должны. – Я поднял голову от груди Печеньки, меча в него молнии взглядом. – Мой самолет, мои правила. У нас достаточно топлива, чтобы кружить еще час.

– Час? Но это пустая трата…

– Вся твоя жизнь – пустая трата. Ты что, не видишь, что я ублажаю свою жену? Либо ты возвращаешься в кабину пилота и кружишь над Парижем, пока мы не закончим, либо я сам тебя отсюда вышвырну.

Он бросился обратно в кабину пилота, в которой, как я предположил, вместе с ним до конца полета пряталась стюардесса, пока я целовал, лизал и посасывал грудь Даллас.

Она захихикала, когда пилот ушел, и подставила мне грудь, наслаждаясь вниманием.

– Ты просто отвратителен.

– Не помню, чтобы ты вступилась за дорогого Пэдди, когда я велел ему развернуть самолет.

Я сразу же вернулся к тому, что, судя по всему, получалось у нас с женой лучше всего: я доводил ее до грани оргазма, не давая дойти до кульминации, а она хихикала и дергала меня за волосы, пока не облысею.

Когда час спустя самолет приземлился, грудь Даллас стала красной, саднящей и покрытой отметинами. А еще прикрыта моей толстовкой и пальто, которые я на всякий случай на нее набросил.

В целом это был не лучший мой полет за последнее время. Но по крайней мере, в отличие от нашего совместного перелета из Джорджии, я не порывался никого убить.

Кстати говоря… надеюсь, где бы ни был Скотт, он помнит свой новый девиз по жизни.

Никогда не трогай то, что принадлежит Ромео Коста-младшему.

Глава 28

= Даллас =

У меня не было особых ожиданий перед парижским медовым месяцем. И все же муж умудрился меня разочаровать.

Как только приземлились в Париже, в самом романтичном городе мира, мы с Ромео заселились в помпезный номер для новобрачных в «Ле Бристоль Пари».

По-хорошему мне следовало снять его толстовку и смыть с себя пыл после нашего недавнего взаимодействия на борту самолета.

Но вместо этого я крутила чемодан за ручку, любуясь Монмартром через открытые двери террасы.

– Не хочешь позавтракать, а потом пройтись по каким-нибудь туристическим местам?

Ромео уже снял смокинг и положил на кровать еще один элегантный костюм.

– У меня встречи без перерыва с несколькими клиентами и старым университетским другом.

Он предоставит меня самой себе в наш медовый месяц?

Поскольку попытки воззвать к его отсутствующей совести оказались тщетными, я выбрала другой подход. Тактику взбитых сливок.

– Хорошо. – Я пожала плечами, расстегивая чемодан на изножье кровати. Кара положила столько нижнего белья, что можно было соблазнить всю французскую нацию. – Значит, увидимся, когда увидимся.

Ромео остановился возле ванной в расстегнутой рубашке, из-под которой виднелись шрамы, достал телефон и бросил его мне в руки.

– Запиши свой номер. Не хватало еще, чтобы ты потерялась.

Если повезет, меня похитят ради выкупа, как в фильме «Заложница». Что и говорить, в компании похитителей и то будет приятнее. Я вбила свой номер и бросила телефон обратно.

Ромео нажал кнопку вызова и сбросил, когда раздался мой рингтон. Вот так проблемы с доверием.

– Хорошая девочка.

– Плохой муж.

– Брось делать вид, будто хочешь проводить со мной время больше, чем я хочу проводить его с тобой.

Как бы жалко это ни было, но я правда хотела проводить с ним время. Мне не хватало человеческого общения. Я бы не охарактеризовала его как человека, но он был к этому близок… вроде.

Когда Ромео ушел в душ, я надела облегающую юбку, шелковую блузку и прозрачные черные колготки с красной полоской спереди. Затем бросилась к прикроватному столику и открыла его бумажник.

Он так и не предложил замену карточки, которую заблокировал, поэтому я восприняла его оставленный на виду кошелек как открытое приглашение без стеснения им воспользоваться. Так я и сделала. К тому времени, когда Ромео закончил принимать душ, меня и след простыл. Я ушла с выключенным телефоном и его карточкой «Центурион».

Первым делом я побаловала себя обедом из четырех блюд на Елисейских Полях. Когда в меня больше не лезло, я принялась делиться богатством фигурально и буквально: оплатила счет всех посетителей заведения.

После этого на такси поехала на улицу Сент-Оноре, где купила себе несколько скромных свадебных подарков в виде трех сумочек от Hermès. А поскольку я никак не могла позорить своего нового избранника покупкой одной из самых доступных (читай: не таких возмутительно дорогих) сумок Birkin, то у меня не осталось иного выбора, кроме