Подводная конкиста - Вита Марли

— Ты не понял меня, дружище, речь совсем не о дожде, хотя, готов поклясться, даже он в этих землях идёт не с проста. — Эстебан повернул румпель, обходя мелкий остров, — Ваш Бог живёт среди вас. Ходит по этой земле, наблюдает и повелевает вами. Ты сочтёшь меня безумцем, если я скажу — историк и хранитель писаний, господин Чак, и есть Создатель Воды.

Лицо Аапо вытянулось, как струна гитары, но парень любил Эстебана самой тёплой братской любовью, чтобы легко отринуть от себя его слова.

— Скажу больше, мой друг, — Альтамирано помотал головой, чувствуя как дождь струился по лицу. — Верь мне или нет, историк — самый страшный наш противник. Не известно, что он может выкинуть. В легенду, что известна мне, команда не поверит, но перед отплытием я предупредил каждого о возможной чертовщине, что встретит нас на воде.

— Чертовщина? — переспросил Аапо, пытаясь уловить хоть какую-то логику в словах квартирмейстера. — Легенда? Я ничего не понял, Этьен. Хоть убей.

Их беседа была прервана стихией.

Когда корабли покинули сады Тлалока и вышли в воды Великого Озера, дальнейший путь Эстебан посчитал бессмысленным. Ветер усилился, срывая клочья пены с гребней волн.

Капитан отдал приказ бросить якорь у плавучего острова, а членам команды укрыться в трюме. Паруса моряки спешно убрали, оставив голым рангоут. Мокрые, продрогшие в тесноте узкого тендера тланчане сидели практически друг на друге в окружении бочек, сундуков и прочего груза.

— Капитан, почему мы отплыли сегодня? — спросил один из членов команды. — Погода отвратительная, мы, неопытные мореходы, не были готовы к ней.

— Потому что войско тлатоани подходит к границам Кулуакана, — флегматично ответил Эстебан, вспомнив не без тени ностальгии, как в той же манере говорил когда-то с моряками «Санта Люсии». — Если бы мы вовремя не покинули сады, мы рисковали их вообще никогда не покинуть.

— Я верю и чту нашего правителя, — не унимался кулуаканец. — Но не понимаю, хоть утопи меня в сеноте, почему вождь Каан не отправился с нами? Почему столицу должны захватить мы, горстка тланчан на десятке лодок?

Капитан почесал бороду, пригладил мокрые от дождя волосы.

— Кто-нибудь может ответить на этот вопрос? — Эстебан хмуро оглядел команду. — Или напрасно я распинался на вчерашнем совете?

В трюме повисла тишина, нарушаемая лишь плеском воды за бортом и завыванием ветра. Удручённо вздохнув, Эстебан открыл было рот, чтобы пояснить, когда Аапо неожиданно выпалил:

— Правитель Каан остался, чтобы защищать город. А мы, — пальцем парень ткнул себе в грудь, — отправились в Тланчанпан вовсе не для того, чтобы захватить его. Наша задача — заблокировать гавань и ослабить город. Войско тлатоани Атоятля воюет в землях Кулуакана, но наш славный правитель, вот увидите, отобьёт атаку! И тогда солдатам столицы будет некуда отступать. С одной стороны могущественный Кулуакан, с другой — мы. Войско тлатоани окажется зажато между армиями.

— Всё верно, Аапо, — квартирмейстер похлопал товарища по плечу и тот засиял, как звезда над теокалли. — Ицкоатль остался во главе обороны города, а наш поход к Тланчанпану преследует иные цели, нежели его покорение.

Эстебан обвел взглядом лица тланчан. Большинство смотрели на него с надеждой, кое-кто — с недоверием, но уже не было того мрачного ропота, что витал в воздухе еще минуту назад. Капитан посчитал это добрым знаком. Пусть дождь мешал им, но именно благодаря непогоде он смог втолковать команде то, что ещё вчера осталось невтолковано.

Стихия не унималась. Ветер продолжал гулять по палубе, заставляя судно вздрагивать всем корпусом.

Один тланчанин, сидевший в самом углу трюма, поднял голову.

— А что будет, если мы потерпим поражение, капитан? Вдруг Тланчанпан окажется более грозным противником, чем мы предполагаем? Если их бессмертный правитель превзойдет в коварстве нашего прославленного вождя, какой будет исход?

Эстебан посмотрел на вопрошающего, как на дурака.

— Тогда нас ждет смерть, достойная воинов, — невозмутимо произнес Альтамирано. — Запомни раз и навсегда, приятель, перед нами стоят лишь две цели. Главная — уничтожать врагов. И если по какой-либо причине нам не удастся выполнить первую задачу, тогда приступаем ко второй — отдать жизнь за свою страну и свой народ. Ничего сложного.

Члены команды посмотрели на капитана с уважением. Его непоколебимый вид, железный дух вдохновляли их. Они видели то, что было для них привычно — сильного, бескомпромиссного лидера, идущего к цели.

— Но, капитан, разве ты сражаешься за свою страну? — прищурился товарищ. — Не подумай, мы верим тебе. Только не понимаем, какой тебе резон?

— Я сражаюсь за своего сеньора, — машинально испанец полез в карман, достал курительную трубку, но не закурил. Провёл пальцем по гравировке с инициалами погибшего друга. — Мой дом теперь здесь, в Кулуакане. Я дал присягу правителю Ицкоатлю и заверил сеньориту Иш-Чель в своей искренней любви. Как благородный кабальеро, я не могу отречься от своих слов.

В трюме снова повисла тишина. Вопрос тланчанина задел капитана, но тот смолчал. Все знали, что Эстебан не был рождён в Кулуакане, пришёл с далёких земель, был человеком и в открытом море не располагал рыбьим хвостом. Но он сражался на их стороне, снискал доверие вождя, делил все тяготы и опасности, а потому преданность капитана не вызывала сомнений.

— Довольно разговоров, — прервав молчание, Альтамирано поднялся со своего места. — Беседы о смерти не помогут нам победить. И доселе мой приказ остаётся неизменным. Всем оставаться в трюме.

Сам же капитан вернулся на капитанский мостик и стоял там, вглядываясь в серую мглу.

Волей Тлалока или иных высших сил дождь прекратился к утру. Флагман «Пекенья Люси» дал сигнал остальным кораблям и кулуаканский флот смог наконец-то покинуть гавань.

Глава 43

Солнце выплывало из-за горизонта, окрашивая небо в оттенки крови и золота. Впереди — Тланчанпан, город, выросший посреди гигантского озера. На рассвете он раскрывал свои лепестки, подобно водяной лилии, и самая его сердцевина, огромный многоступенчатый храм, сияла оранжевым светом.

Эстебану всё стало ясно, как Божий день.

Ицкоатль, готовясь к войне, воссоздал столицу в миниатюре. Сады Тлалока строились не из прихоти богача, кулуаканцы в точности — хоть и не целиком — повторили сеть каналов и островов. Подобно пауку, касик плёл сложный узор политических интриг. Опутывал нитями и приближал к себе всё, что могло принести пользу.

Квартирмейстер — не исключение. Опытный мореплаватель и судостроитель был принят, обласкан и даже отмечен благосклонностью дочери вождя. Эстебан не был частью плана, но Ицкоатль искусно внедрил его туда.

— Окружить Агуальтепек, — приказал Альтамирано. — Взять контроль над родником, разрушить водопровод.

Первым своим приказом капитан велел отрезать город