Земля магических аномалий - Анна Панкратова

Он лежал на диване, пялился в потолок, грустя, что Софи вроде так близко, но в то же время так далеко. Он привык ее ни с кем не делить, что она сама к нему тянулась, нуждаясь в заботе и тепле.

Измучив себя, Хантер все же ушел курить, понимая, что уснуть вряд ли сумеет, ведь стоило закрыть глаза, и он представлял, как Софи залезает к нему в кровать, позволяет себя целовать, выгибается навстречу…

Бен тихо похрапывал на раскладушке. Мара же нашлась на балконе. Она мечтательно оглядывала ночной город в свете зачарованных свечей, любовалась звездным небом, что встречалось с океаном.

Хантер сел рядом, закурил, невольно и сам засмотрелся на вид.

– Они не сестры, – заявила Мара. Она протянула руку, и Хантер дал ей сигарету.

– Уверена?

– Да. Близнецы внутри одинаковые. Отличаются только души. Все остальное… Я называю это магический оттенок. У каждого человека он свой, уникальный, а у близнецов – одинаковый.

Хантер вспомнил, как Мара лизнула щеки обеих сестер сегодня, кивнул, задумавшись. Сигарета опалила пальцы, и он выронил ее, поскорее затушил.

– Все же аномалия?

– Аномальной магии в ней тоже нет. Но природа создала их зачем-то. Может, кто-то сделал специально – ради проклятия или баланса. Может, нет. Надо выяснить, когда появилась вторая. И помнит ли она свою жизнь до взрыва.

– Им было шесть. Нормально не помнить свою жизнь в таком возрасте.

– С тебя песок сыпется – тебе нормально уже забыть.

Хантер фыркнул, но спорить не стал, хоть по меркам хранителей душ и был совсем юным. Но еще помнил, что не цифра определяет возраст души, а опыт, который она пережила.

– Могу завтра Эви и Бена увести куда-нибудь, – предложила Мара, туша сигарету. Заметив изумление Хантера, пояснила: – Чтобы вы с Софи наконец остались вдвоем и поговорили. А лучше помолчали на кровати.

Хантер смутился: у него на лице все написано или богиня все же считывает эмоции? Если второе, то жить еще можно, если первое…

– Я сам завтра в город уйду. Мне же вручили список.

– Тогда послезавтра.

– Нет. Софи… пусть сама решит и побудет с сестрой. Верно, скучали друг по другу… Переключись пока на кого другого, а!

– На кого?

– Не знаю… Бена и Эвелин.

– Эти-то? – фыркнула Мара и деловито облизала губы. – Между ними не просто холод, а такой мороз, что я скоро заледенею изнутри. Нет, тут все глухо. Иначе я бы не стала приставать к Бену.

Хантер помассировал виски, мечтая о сне. Вновь представил, как здорово было бы, усни Софи в его объятиях, чтобы он мог читать ее эмоции всю ночь…

– Хантер, поговори с ней. Она тоже тебя хочет. Боится немного, но хочет.

– Проведем ритуал и поговорим, – твердо ответил Хантер. – Я спать.

– Стой. – Мара вытащила из складок платья пакетик с травами. – Помогут уснуть.

– Спасибо.

Хантер вернулся на диван, пожевал травы и с удивлением отметил, что наконец расслабляется. Мысли отпустили, позволив мозгу отдохнуть. И он все же уснул.

2

После завтрака следующим утром Грег несмело подошел к Софи, посмотрел на ее браслет, не зная, как начать разговор. Она выдавила улыбку.

– Давай. Я все понимаю.

– Софи…

– Я разрешаю. Давай.

Грег подошел ближе, заглянул в глаза, а она невольно улыбнулась шире, ведь видела, как ему сложно давалось это решение, как он не хотел использовать магию, хоть оба и понимали, что иначе дальше, чем на пятьсот метров, он и сам не сумеет уйти.

– Софи, я уйду в город, и очень прошу тебя быть рядом с Марой.

– И не уходить из квартиры, – подмигнула она.

– Было бы славно. Но в случае беды… Главное будь рядом с Марой. Она защитит тебя и Эвелин.

Софи закусила губу, ощущая, как магия расползается по груди, сковывает на секунду и болью остается у сердца. А потом обняла Грега.

– Будь осторожен, – прошептала Софи. – И возвращайся поскорее.

– Я всего лишь за полынью да за закаленной стихийниками огня медью!

– Все равно! Оливер… – Софи нервно облизала губы, не желая даже думать о том, какой шаг может предпринять приемный отец. – Хорошо, что мы связаны браслетом, так я уверена, что тебя не убьют.

Грег усмехнулся, ведь наверняка вспомнил, как она еще недавно злилась, что он отказывался ломать браслет, а теперь сама радовалась такой связи.

Софи с грустью смотрела Грегу и Бену вслед, вышла на балкон и долго наблюдала, пока их фигуры окончательно не скрылись вдали.

Душа болезненно сжалась, едва Софи поняла, что вновь стала пленницей дома. Понимала, почему Грег наотрез отказался брать ее с собой – Оливер не упустит шанс вернуть дочерей домой, а люди знают даму Сердец в лицо, и слухи разнесутся по городу моментально. К тому же выйти в люди вдвоем с Эвелин нельзя, но и оставить сестру одну Софи сейчас не могла, ведь знала, как нужна ей.

Солнце медленно поворачивалось, начиная заливать балкон. Софи тяжело вздохнула и все же вернулась в прохладу квартиры.

– Что между вами происходит? – спросила Эвелин, откладывая книгу.

– Ничего. – Софи забралась с ногами на диван. Издала самый тяжелый вдох из всех возможных. Эви лукаво посмотрела на сестру.

– Уверена? Он ждал тебя… м-м…

– Двадцать два года, – подсказала Софи, что уже успела объяснить про их ситуацию с Грегом.

– Угу. И… ничего?

– Он ничего не делает! Может, он недоволен, что это я? Разочарован тем, что получил.

Мара многозначительно хмыкнула с кухни, где поедала остатки шоколадных конфет, закинув ноги на стол.

– Тогда какой медузы он медлит?

– Ждет, когда ты перестанешь умирать, красавица, и сможешь с трезвой головой понять, что чувствуешь. Он, видите ли, слишком благороден.

Софи сложила руки на груди, волнуясь так, что вспотели ладони. Она подозревала, что нравится Грегу, но все равно не была уверена, что нравится настолько, чтобы начать с ней отношения.

– Сама-то ты хочешь быть с ним? – спросила Эви.

– Я… мне кажется, я влюбляюсь в него. Он… – Софи закрыла глаза, мечтательно облизала губы, вспоминая, как они целовались. – С той встречи, когда мне было шестнадцать, я знала, что пойду за ним куда угодно. Моя душа словно наконец нашла дом, понимаешь? Словно обрела то спокойствие, о котором мечтала многие годы.

Софи и правда наивно влюбилась в Грега в шестнадцать, когда он залез в ее комнату. Пыталась бояться его, едва он забрал ее на землю магомалий, но не могла. И, может, она и начала это все из интереса и желания