Земля магических аномалий - Анна Панкратова

– Почему ты помогаешь? – спросил Хантер. Бен давно говорил, что ему план со взрывом скал не по душе, но продолжал участвовать.

– Хм. Оливер – кусок дерьма. Сам знаешь.

Хантер молчал, вновь жалея, что Телла отказалась продать зелье правды.

– Да и мой друг, которому я обязан жизнью, влюбился в даму Сердец. Надо помогать этому бедолаге!

– Я серьезно.

– Так я тоже. Сам видишь, что творит Оливер. Кто-то должен это остановить. Почему не мы?

– И правда, почему не мы? – устало спросил Хантер.

– И ты должен мне монет. Это ж надо: за два дня потратил все мои накопления!

Хантер лишь пожал плечами: с этим они разберутся позже. Наверно.

4

Дни медленно тянулись. Из квартиры старались выходить поменьше, ведь боялись, что их засекут стражи Оливера. Сестрам и вовсе запретили покидать помещение даже по одной.

Софи оценила кексы с бананом, и каждый день Хантер ходил до кафе за добавкой, радуясь, что есть повод побыть на улице. Сидел в тени. Курил. Думал.

Он скучал по Софи. Казалось бы, она всегда рядом, в поле зрения, но одновременно так далеко, ведь все время отдавала Эвелин, которой нужна была поддержка. Неожиданно сестры сдружились с Марой, и втроем они образовали женский клуб. Оставалось лишь удивляться, как богиня смерти тянулась к смертным девчонкам.

Бен-таки вернулся на диван, сдавшись под натиском богини смерти. Хантер посмеивался над другом, напоминая, что у Мары нет души, но, кажется, Бен был не против просто развлечься.

За два дня до ритуала Хантер сидел на кухне, читал газету, сведя брови вместе, и жевал блинчики, которые приготовила Мара. Богиня все еще не ела ничего, кроме конфет, которые запивала ромом, но готовила много и вкусно.

Новости не радовали: Оливер продолжал притворяться больным, но лекари и врачи заявляли, что ко дню рождения он должен пойти на поправку.

Из спальни раздались крики. Одна из сестер резко рванула дверь на себя и вылетела в гостиную, огляделась и, найдя Хантера, пошла к нему. Злая, с горящими глазами, с покрасневшими щеками, но даже это не могло обмануть: Эвелин. Без вариантов.

– Грег, ты должен знать, – недовольно заговорила Эвелин, часто дыша. Она села за стол, отобрала у Хантера кофе и сделала пару глотков.

Из спальни вышла Софи. Она наблюдала за происходящим, едва скрывая насмешливую улыбку.

– Софи решила, что будет весело, если я притворюсь ей и залезу к тебе в кровать ночью.

– На диван, – поправила Софи.

– Да не важно! Я в ваши отношения лезть не собираюсь! Сами разбирайтесь, что у вас там происходит!

– Это же просто шутка! Было бы весело! – Софи вышла на кухню, села рядом с Хантером, который лишь устало разглядывал сестер. – Узнаешь меня по взгляду, да? В темноте бы…

– По взгляду и эмоциям, Софи. Твои – горячие, у Эвелин – холодные и тягучие. Без шансов. Хотите пошутить – шутите над Беном.

– Поддерживаю! – вскинула руку Мара, что читала книгу на диване. – Он вас вообще не различает. Особенно, когда вы одеваетесь одинаково.

Софи сложила руки на груди: над Беном она шутить не собиралась, но вот Хантера почему-то хотела задеть, обмануть, и иногда так на него смотрела, словно ждала чего-то, а он, дурак такой, не понимал ничего.

Мара вышла к ним, встретилась взглядом с Хантером, и тот кивнул, понимая, что за разговор она затеяла. Сестры, заметив их гляделки, напряглись.

– Вы не близнецы, девочки, – твердо заявила Мара, садясь за стол. – И мы бы хотели понять, почему вы выглядите одинаково.

Девочки переглянулись. Софи поскорее схватила Эвелин за руку, чтобы поддержать, передавая свои эмоции.

– Это не страшно, просто факт, – успокоил Хантер.

– С чего вы вообще взяли, что мы не сестры? – спросила Софи. Напряженная, уверенная, она гордо выпрямила спину, не желая показывать, что ее задела эта новость.

– С того, что внутри вы разные на вкус. У каждого человека свой магический оттенок, но у близнецов одинаковый.

– И у нас он разный?

– Верно. Остается вопрос, почему вы выглядите одинаково. – Мара положила череп на стол и тот мигнул красным. – Я могла бы предположить, что Оливер меняет внешность Эвелин, но она уже больше недели живет с Беном – это мы исключаем. Да и я не могу найти мотив. Аномалией она тоже не может быть. Значит, остается одно: вас создала природа.

– И зачем? – просипела Эвелин.

Мара тряхнула плечами и закинула в рот конфетку.

– Да медуза его знает. Но у меня к тебе вопрос, Эви: с какого периода ты помнишь свою жизнь?

Эвелин задумалась, нервно облизала губы.

– Я не помню родителей, раннее детство… помню… – Эви напряглась. – Наверно, сразу как Оливер меня нашел.

– Я тоже помню нашу встречу, – кивнула Софи. – Нам было шесть.

Хантер забил пальцами по столу, встретился взглядом с Марой, и та шумно выдохнула.

– Значит, ты взрослела вместе с Софи. Я могла бы предположить, что ты родилась раньше и просто застыла во времени, из-за чего природа создала смертного двойника, но нет. Ты обычная, живая девчонка.

– Это плохо?

– Мы не знаем, – сказала Мара.

– Уверен, что это ничего не значит, – твердо сказал Хантер. – Теперь вы с нами, и мы не позволим этому как-то влиять на ваши жизни.

– Ну а ДНК? Может, мы лучше найдем, кто сделает нам тест ДНК? Уверена, в Хартбруке еще остались врачи и ученые, которые помнят, как это делается!

Мара с недоумением уставилась на Хантера, тот усмехнулся и тряхнул плечами, не желая вдаваться в подробности науки мира без магии.

– Что за ерунда такая? Я верю в магию, куколки. И магия твердо говорит, что у вас разные родители, хотя такого быть не должно, раз вы выглядите абсолютно идентично.

– И это ничего не меняет, – ответила Софи. – Мы выросли вместе, значит, мы семья.

– Так я и не спорю! Просто факт. Но я бы очень хотела знать, где родилась Эвелин. В мире без магии или у нас. Хм.

Мара взяла череп, прижала к груди и ушла в гостиную, завершая разговор.

Софи снова внимательно оглядела Хантера. Нахмурилась и, поджав губы, поскорее скрылась в спальне.

Глава 11. Кровавая луна

1

В день перед ритуалом объявилась Сабрина. Недовольно морщась, она осмотрела то, что купил Хантер, а найдя кристалл из хаоса, не сумела скрыть удивление.

В итоге она забрала Хантера, Софи и Мару в дом на окраине, в котором жила всю неделю. Пустить Эвелин и Бена отказалась наотрез, поэтому