Восьмая наложница - Юлия Владимировна Буланова

прошу простить глупого слугу, открывающего вас от дум. Но мне приказали. Наложница Мейлин беспокоится о том, как будет организована ночёвка. Пятый принц ещё юн и у него слабое здоровье. Вчера у него был жар, а сегодня утром — кашель.

— Твоей госпоже не о чем тревожиться. — Киан спешился, дожидаясь, пока наша карета поравняется с ним, что позволило Лею тихо, так, чтобы слышал лишь его высокородный собеседник, произнести:

— Среди слуг есть шпионы Императрицы. Госпожа просит вас принять меры и быть осторожнее.

— Кто? — Киан произнес это почти не разжимая губ.

— Женщины во второй повозке.

— Сами ничего не предпринимайте, — и уже громче. — Госпожа Мейлин, вы хотели обсудить со мной о предстоящую ночёвку?

Мы разговариваем через окошко. Я немного отодвигаю шелковые занавески, чтобы, не дай Богиня, никто не увидел моего лица. Ведь наложница Императора должна быть скрыта за стенами Золотого Города и никак иначе.

Правила приличия.

Но самое смешное в них то, что этикет не мне запрещает показываться жителям внешнего мира, а, именно, им нельзя на меня смотреть.

Хоть изобретай никаб для комфортного путешествия.

— Да, Ваше Высочество. Я должна заботиться об удобстве пятого принца в этом путешествии. У него слабое здоровье.

Я говорю громко. Чтобы мои слова слышали. Даже, если забыть о шпионах, мы сейчас слишком близко от Золотого Города. Следует проявлять осмотрительность.

Это понимает даже Джин. По глазам видно, как он хочет вырваться духоты нашей кареты. Ребёнок мечтает перебраться на лошадь, пусть даже в седло к кому-нибудь из взрослых. Всё, что угодно, лишь бы почувствовать ветер на лице.

Но нельзя.

Сейчас мой сын, кем бы он ни был в прошлой жизни, слабый ребёнок. Его легко можно покалечить или убить.

Убрать с дороги, третьего по старшинству принца, хотят многие. Но, скорее, на всякий случай, чем видя в нём истинную угрозу. Хотя, некоторые искренне верят, что пятый принц умрёт сам. Что его свалит какая-нибудь безобидная для остальных жителей этого мира хворь, вроде простуды. Как это было со всеми братьями Исао. Некоторые из них доживали до рекордных пятнадцати-шестнадцати лет. А что в итоге? Из шестидесяти детей прошлого Императора на сегодняшний день живы всего пятеро: двое сыновей и три дочери. Из шестидесяти!

Зачем пачкать руки, если мешающий тебе наследник, скорее всего, умрёт и так?

Но если кто-то хотя бы заподозрит, что Джиндзиро отличается от других принцев, начнётся охота.

Он, конечно, Лисёнок, однако, быть серой мышкой сейчас безопаснее.

— Госпожа Мейлин, вам не стоит думать об этом. Император вверил мне заботу о пятом принце. Я сделаю так, чтобы путешествие для него и для вас было лёгким.

— Благодарю.

Киан склонил голову в вежливом поклоне и умчался вперёд. А мы остались в душной коробке на колёсах.

Девочки постоянно выскакивали по важнейшим, с их точки зрения, делам: принести принцу воды, фруктов или проведать Шена. Все мы понимали, что они хотят лишь подышать свежим воздухом. Потому, что ни есть, ни пить Лисёнок не хотел, а за Шеном присматривал Лей. Но в пути было не так много развлечений.

На ночёвку нас устроили в небольшом шатре. Единственное, что меня не слишком устраивало, это то, что туда поселили всех женщин. Служанки, приставленные Императрицей, меня нервировали. Я никогда особенно не любила чужаков, а встреча с двумя монстрами в моём мире и несколько лет в гареме превратили эту антипатию в настоящую фобию.

Ещё, складывалось ощущение, что нас с сыном собрались использовать в качестве приманки. Ведь, если девушкам было приказано лишь следить и тайно отправлять послания в Золотой Город, это не так уж страшно. Шпионы — это, иногда, даже, хорошо. Всегда можно слить выгодную тебе дезинформацию противнику. А если желание их госпожи было иным? Вдруг, Императрица решила избавиться от Джина? Нет, конечно, лучше поймать преступника сразу, но роль живца меня нервирует, и я не могу сомкнуть глаз. Все жду, что кто-то пошевелится, встанет, доставая из складок платья кинжал.

Так, собственно, и происходит.

Но прежде, чем служанка успевает занести оружие, мой сын бросает ей в лицо метательную звездочку — последний подарок Шена.

Испуганные крики.

Кровь.

Лей и Киан, врывающиеся в наш шатёр застают лишь конец этой драмы.

Оказывается, игрушечным деревянным мечом, тоже, можно убить. И Джиндзиро на это вполне способен, когда видит, что нож находится в опасной близости от Рии.

— Взять всех этих, — практически рычит мой сын, поднимая на вошедших звериный взгляд. Да, тот самый с вертикальными зрачками. У Лисёнка в последнее время такое бывает, когда он злится или расстроен.

Я так понимаю, морок божественного предка ему больше не нужен. Он умеет держать его самостоятельно. Но моменты наивысшего волнения контролировать глазки ему сложно. Благо еще, что ушки не появились.

Служанок, навязанных мне Императрицей, выводит охрана принца Киана. Тело они, тоже, выносят.

— Хороший удар, — хвалит воспитанника Шен, держащий в руках лампу. Сам едва живой, а туда же — примчался спасать. Хотя, наверное, его поддержка Джину пригодится.

Первое убийство. И, наверное, не последнее.

Может быть этот мир не так жесток, как тот из которого я пришла. Здесь нет полномасштабных войн. Нет генетических заболеваний, вроде буллёзного эпидермолиза. У местных жителей выше продолжительность жизни и есть целители.

Но сама человеческая природа, наверное, неизменна во всех мирах.

Зависть.

Алчность.

Коварство.

Ненависть.

Тщеславие.

Беспринципность.

Мне хотелось бы воспитывать сына в другом — идеальном мире, где нет насилия. Где он не является живой мишенью для тех, кто желает посадить на трон своего кандидата.

Да, только, идеальный мир не нуждается в мессии, которым уже стал Джиндзиро.

Я не знаю, что мне сейчас сказать. Спасибо, что защитил нас, но убивать — не хорошо? Ты все правильно сделал? Мне жаль, что не смогла тебя защитить?

— Но убивать всё же не стоило, — голос Шена спокоен, и, даже, насмешлив. — Мертвец не расскажет о том, кто отдал ему такой приказ.

Я, просто, дара речи лишилась, услышав это заявление. Смотрю на Киана в надежде, что хоть он проявит адекватность. Зря. Потому, что его высочество лишь степенно кивает. Мол, без допроса, действительно, никак. Ну, чего же вы, пятый принц? Вроде же прописные истины.

Джин даже сник немного.

— А вы, случайно, не забыли, что говорите с ребёнком? — мой голос опускается до зловещего шёпота.

Шен перевел насмешливый взгляд уже на меня и ехидно заметил:

— А, точно,