Я не играю по правилам - Екатерина Аверина

— Ты стала грубой, Вика, — замечает он.

— Я стала умнее, — прохладно улыбаюсь ему. — Что тебе от меня нужно?

— Немного, — Егоров продолжает скользить по мне странным взглядом. — Ты ведь помнишь счет, который мы открывали года четыре назад? Он же на твое имя оформлен.

Конечно, я помню. Мы хотели квартиру поменять, когда появится ребенок, и машина нужна была бы другая. Копили, пополняя его с выгодным годовым процентом.

— Мне сейчас очень нужны деньги…

Они общие, но я даже не буду пытаться за них бороться. Мне вдруг становится очень легко, ведь я думала, он проделал такой путь по более серьезной причине. Вероятно, Егоров решил, что я начну спорить, сопротивляться, защищать свои права. Могла бы, но пусть это будет откупом за развод и мои нервы. Я хорошо зарабатываю и ни в чем не нуждаюсь.

— Забирай все, — не дослушав, спокойно отвечаю бывшему. — Только исчезни. Навсегда. Мне не нужны твои объяснения. Мне плевать, куда ты потратишь эту сумму. Просто уйди и больше никогда не появляйся на горизонте. Это мое единственное условие.

— Так просто? — Мне кажется, его челюсть сейчас жестко приземлится на пол.

— Да, — развожу руками и улыбаюсь. — Вот так просто. Мог бы позвонить, не пришлось бы тратиться на билет.

— Какая ты… — хмыкает Егоров. — А мы ведь были счастливы, Вика. Или ты все забыла? — зачем-то вспоминает он.

— Да, были. Пока ты не начал уничтожать меня изнутри. Пока не начал внушать, что я никчемная. Что мое тело ужасно. Что я женщина с браком.

— Ну брось, — он закатывает глаза. — Разве на правду обижаются? В зеркало посмотри. Пустышка. Во всех смыслах этого слова. Если бы ты родила тогда, может, все было бы по-другому.

Задевает. То хрупкое, женское внутри меня, что я только начала возрождать. Оно идет трещинами и мне становится физически больно.

— Пошел вон, — резко указываю Егорову на дверь. — Забирай свои чертовы деньги, я подпишу бумаги, и исчезни! Проваливай! Вон, слышишь⁈

— Истеричка. Кому ты вообще нужна такая, а? — Егоров тоже злится и бьет по мне словами, как делал всегда.

И вот к нему я должна вернуться? Мама серьезно думает, что с этим человеком у меня может быть будущее?

— Мне нужна, — спокойный, уверенный и ледяной голос раздается с порога кухни.

Мир…

Глава 29

Виктория

Не важно, что происходит вокруг. Не имеет значения, сколько тебе лет и какой груз навесила на твои плечи жизнь. Я смотрю в его глаза, наполненные уверенностью, решимостью и любовью, а в моей голове эхом звучат всего два слова: «Мне нужна».

Каждый звук этой фразы превращается в мурашки. Они стремительно разносят тепло по всему телу, забираются туда, где быть им не положено или стыдно. В груди распускается цветок, а в животе расправляют крылья те самые бабочки, про которых все пишут в книгах и говорят в кино. Теперь и я познакомилась с ними, а все было так просто: ощутить себя не просто любимой, физически желанной, но и нужной, защищенной и счастливой. Стать кем-то значимым для того, кто не должен был обращать на меня внимание. Тот, кому я должна была сказать четкое «нет», проявив твердость, но именно сейчас я на миллион процентов уверена в том, что была бы полной дурой, если поступила так, как правильно.

К черту все правила. К-чер-ту! Общество всегда чем-то будет недовольно. Люди осуждают других людей за все на свете. Кто-то придумал стандарты красоты, успеха, счастья, семейной жизни, и все ходят по улицам с внутренней линейкой, измеряя, а соответствует ли прохожий на другой стороне дороги этим стандартам? Наверное, самая длинная линейка у моей матери и сейчас у нее случится шок. Я даже думаю, а не вызвать ли мне заранее скорую? Может ребята не так далеко успели уехать, вернутся.

Цинично, но мне не стыдно. Сейчас точно нет. Сейчас у меня бабочки и давно забытое чувство, которое женщина может испытывать только рядом с настоящим мужчиной. Его сложно описать словами, оно многогранное, сильное, уверенное и красивое. Оно дает опору и стремительно выращивает крылья за спиной.

Мир, который переворачивает мой мир. Это забавно, но мне кажется, мы должны были встретиться, чтобы все это случилось. Мы должны что-то дать друг другу. Нечто ценное и жизненно необходимое. И я надеюсь, мы сможем вырастить на этой почве крепкие, здоровые отношения.

— У меня все нормально, я скоро вернусь, — сообщает мне Волчонок.

Я не успеваю охнуть, как ловко он выводит Егорова из квартиры, и при этом успевает приветливо кивнуть моей опешившей матери.

Дверь за мужчинами закрывается, и мы остаемся вдвоем. Я с улыбкой смотрю ей в глаза, осознавая, что все же приняла правильное решение о том, чтобы отдать бывшему мужу деньги со счета. Сколько нервных клеток я себе сберегла, подумать страшно. Приберегу пока, жизнь длинная, они мне еще пригодятся. За мамой вот надо присматривать. С ее характером, она знатно еще попьет у меня крови. Вот, например, сейчас она стоит и смотрит на меня с упреком, а ее губы шевелятся, подбирая какие-то слова, чтобы непременно высказать мне все, что она думает.

Мама проходит на кухню, с тихим стоном присаживается на табурет и прикладывает одну ладонь к груди, слегка сдавливает и снова тяжело вздыхает.

— У меня нет слов, — произносит она траурным тоном.

— Как хорошо, — бормочу себе под нос.

— Что? — мать делает вид, что не расслышала.

— Валидол, нитроглицерин? — спокойно спрашиваю у нее. Ответом мне становится убийственный взгляд. — Тогда можешь просто порадоваться за дочь для разнообразия. Я с ним счастлива. Мне кажется, для матери это должно быть чем-то важным.

— Если только дочь не сошла с ума, — ворчит мама.

Я ничего другого и не ожидала.

— Может и сошла, — пожимаю плечами. — Кому какое до этого дело, если мне хорошо?

— Сколько ему? — она поднимает на меня трагичный взгляд.

— Какая разница? Он по характеру, по поведению, психологически, по всем параметрам мужчина гораздо больше, чем твой любимый Егоров, который с такой легкостью растоптал меня, еще и за деньгами приехал. Но зато так благородно сопроводил тебя ко мне! — начинаю злиться. Делаю несколько вдохов, останавливая себя. — Ты могла бы