Я не играю по правилам - Екатерина Аверина

К нам заваливается чуть подвыпившая забавная парочка. Садятся ко мне за стойку, заказывают коктейли и хотят общения. Я отвечаю и даже иногда улыбаюсь, но вот снова звонит телефон, и вибрация напоминает скорее выстрел в сердце, чем простой звонок.

На экране ее имя. Я выдыхаю, стараясь расслабиться, чтобы не напугать свою женщину, и отвечаю максимально спокойно:

— Привет.

— У тебя все нормально? — Голос Вики дрожит. Я замираю, впившись пальцами свободной руки в край барной стойки.

— Мне кажется, у тебя ненормально. Что случилось? — Все же выдаю напряжение, надеясь, что она не заметит.

Между нами повисает пауза. Она тянется, как противная жвачка, прилипшая к подошве кроссовка.

— Ответь мне, прошу тебя, — умоляет она.

У меня такое чувство, будто Вика плачет, и мою грудную клетку сжимает с новой силой.

— Да, у меня все хорошо. На смену попросили выйти пораньше. Товар для бара принять, мой сменщик срочно уехал, — проговариваю, сдерживая нарастающую злость. — Вик, ты объяснишь мне, что происходит?

Я не понимаю, почему она не может объяснить. Я ведь ничего плохого ей не сделаю, я смогу помочь, если буду понимать ситуацию. Неприятное чувство острой стрелой вонзается в позвоночник. Она боится меня что ли? Прошлой ночью я этого не чувствовал.

Черт!

Ладно, выдыхаем. Мы поговорим об этом, когда появится такая возможность. Сейчас мне лучше набраться терпения, чтобы не ранить ее и не напугать давлением. Мне важно, чтобы Вика мне доверяла, и я прекрасно понимаю, как сложно этому научиться.

— Я сейчас приеду, — уверенно произносит она. — Кажется, у тебя большие проблемы, Мир. Из-за меня.

… и сброшенный вызов.

Я опускаю телефон. Смотрю в пустоту. Чувствую, как внутри что-то медленно трескается. Наверное, то самое напряжение, которое бесит меня с самого утра.

— Бля-а-а… — выдыхаю, растирая лицо ладонью.

— Мир, у тебя все нормально? — шепотом спрашивает одна из наших официанток, пробравшись ко мне за стойку.

— М? — поднимаю на нее взгляд. — А, да, нормально, — нахожу равновесие и беру себя в руки.

— Какой-то ты… напряженный, — она сама наливает пиво в две кружки и убегает за столик.

Я не просто напряженный, я где-то на грани взрыва, но понимаю, что это не решит проблему, поэтому держу все эмоции под жестким контролем. Каждый раз, когда открывается дверь, сердце делает резкий рывок к горлу, я не замечаю людей, лишь силуэты, потому что все они не моя Вика.

Пара девчонок присаживаются за стойку. Зовут, постукивая длинными цветными ногтями по поверхности. Заказывают два бокала красного. Хмуро рассматриваю, прикидывая возраст, и прошу паспорта, чтобы не огрести еще проблем на свою башку. Хватит мне пока, с этим бы разобраться.

Они открыто заигрывают, улыбаются, но я холодно повторяю просьбу, скосив взгляд на входную дверь.

Девушки думают, я намекаю им на выход, и копошатся в сумочках. Перед глазами появляется первый паспорт, затем второй, а параллельно смех и кокетливые вопросы. Закатив глаза, отдаю заказ и, наконец, вижу встревоженную Вику. Тут же иду к ней, чтобы обнять и проводить за ближайший к стойке столик.

— Ты подождешь? Я не могу оставить бар без присмотра.

— Да, — растерянно кивает она.

Сжимаю ледяные ладони своей женщины, ненавидя то, что мне придется оставить ее в таком состоянии тут одну. Но я рядом, я вижу ее со своего рабочего места.

Девчонки за стойкой уже допили вино и просят еще. Одна из них умудряется зацепить мою руку ногтями.

— Ой, — хихикает не особенно трезво. — Извини.

— За столом вам было бы удобнее, — жестом указываю на свободный столик в другом конце зала.

— Нам здесь нравится. Компания приятная.

— Окей, — отворачиваюсь и наливаю вино еще в один бокал. Сам отношу Вике. — Не обращай внимание, пожалуйста, — прошу ее, понимая, что ей может быть неприятно видеть происходящее за моей стойкой.

— Поверь, наши проблемы гораздо серьезнее пары пьяных девиц, — тихо отвечает она.

— Я понимаю, просто объяснил. Выпей, это хорошее вино, оно поможет тебе немного успокоиться. Я не сторонник таких методов, но сейчас под рукой больше ничего нет.

— Вино мне вряд ли поможет, — всхлипывает Вика.

А у нас наплыв клиентов, и мне приходится снова ее оставить. Стараюсь отдавать все заказы быстро. Они кажутся бесконечными, и когда последнее пиво встает на поднос официантки, я выдыхаю и зову Вику к себе. У меня за стойкой тоже уже никого. Девчонки ушли, а новые посетители расположились за столами, только поговорить тут все равно не получается. Слишком много людей. Но я вижу, как ей нужно меня видеть. Вика почти не отрывает от меня взгляда, а я стараюсь при любой возможности брать ее за руку или даже целовать, ложась грудью на стойку.

Пожалуй, я еще никогда так не ждал, чтобы смена закончилась. Мы закрываем заведение и выходим в теплый поздний вечер, держась за руки. Вика кутается в свою куртку. Ее морозит от волнения. Я тут же отдаю ей свою толстовку и остаюсь в футболке. Мне нормально.

— Что у нас случилось? — Мягко спрашиваю у нее.

И Вику прорывает. Она быстро, сбивчиво, захлебываясь слезами рассказывает про ублюдка Арифулина, про его намеки, перешедшие в давление сегодня утром. Про предложение, на которое она ответила жестким отказом. Про изнасилованную девушку и обвинение.

Я молчу. Не потому, что нечего сказать. Потому что, если скажу хоть что-то в этот момент, то просто взорвусь, а я не хочу делать ей больно. Я просто охреневаю от такой жесткой подставы и того, что Вика могла в это поверить.

Она поверила?

Мы доходим до темного сквера, и я останавливаюсь.

— Ты подумала, что я смог бы это сделать? — Смотрю ей прямо в глаза.

— Конечно нет! — вскрикивает Вика. — Я… я испугалась, Мир. Ты понимаешь, что он делает? — торопливо шепчет она. — Он подставляет всех. Опять действует чужими руками. Доказать, была изнасилована девочка на самом деле или нет, не так просто, как многим кажется. Ей поверят на слово. Она укажет на тебя, и ей снова поверят!

— Тише, тише, — притягиваю ее к себе. Обнимает, вжимаясь щекой мне в плечо. — Вряд ли он захочет меня посадить, так?

— Да, — шмыгает