Хозяйка гиблых земель - София Руд

Имя Сурэла действует на Янгу как удар молнии. Она еще больше бледнеет, глаза ее вновь наполняются слезами. Она отворачивается, будто чего-то стыдясь, но я беру ее за руки.

– Я тебе не враг, Янга. Что бы ты мне ни сказала, я постараюсь понять.

Ее пальцы, холодные как лед, дрожат в моих ладонях.

– Такое не прощают, моя девочка, не прощают… – шепчет она, и голос ее звучит так безнадежно, что у меня сжимается сердце.

– Расскажи, – прошу я, и слезы Янги останавливаются, словно иссякший источник.

Она переводит на меня взгляд, видит решимость в моих глазах и решается сама… на правду.

Глава 39. Истинный враг

Утро встречает пасмурной погодой и серостью такой же, как у меня на душе. Впервыее с момента попадения в Аффис мне не хочется ничего делать.

просто взять плед, укутаться и слушать, как барабанит дождь за окном. Но я уже во всей готовности, несмотря на то, что сейчас только рассвет.

Рассвет и несколько долгих часов моего ожидания…

Отхожу от окна и оглядываю комнату, в которой меня засели Янга. Я считала, что все это из добрых побуждений, оказалось, из чувства вины.

Закрываю на миг глаза, и вновь вижу и слышу тот вчерашний разговор. Погром в комнате, наставницу в слезах. Каждую деталь помню. Даже то, как дрожали ее пальцы, поправляя сиреневый платок, как она стыдилась на меня посмотреть.

А я не знала, не понимала.

– Ты сказала, что вспомнила… – прошептала мне Янга. – Вспомнила, что случилось с тобой в дестве и гиблыми землями.

– Я видела сон, – кивнула я, не желая оставлять и капли лжи или тайн между нами. – Там был мужчина. Он требовал снять проклятие. Его называли Сурэлом, и пахло от него так же, как в твоем доме сейчас…

– Гирдан Сурэл, – отзывается Янга, все еще не поднимая на меня глаз. – Тогда он был правой рукой клана драконов, пока его брат не скончался. Теперь вся власть в его руках, и эта власть куда больше, чем ты можешь представить, – шепчет наставница, а ее голос дрожит.

Уже не от слез, а от страха. Он пробирает ее так, что мурашки идут по каже, а пальцы начинают дрожать. Хватаю ладони Янги, они такие ледяные, будто она в пробки руки держала.

Сжимаю крепче, хочу согреть. Хочу успокоить. Хочу, чтобы она поняла, что мы в вместе.

Но вместо этого Янга лишь сильнее изводится, но меня не отталкивает. Ее что-то гложит. И очень сильно. Ведь иначе такая крепкая и самоотверженная женщина не стала бы лить столько слез.

– Что вас с ним связывает, Янга? – выдавливаю из себя вопрос, и в этот самый миг червячок внутри начинает шевелиться.

Чуйка бьет тревогу – ответ мне не понравится.

Но я готова. Давно готова.

– В своем сне ты видела только Гирдана Сурэла? – хрипит голос наставницы, и она наконец-то понимает на меня глаза. Покрасневшие, полные слез и… сожаления.

И этого взгляда достаточно, чтобы я все поняла.

– Еще там была ведьма. Это была ты? – шепчу Янге, и стоит ей только услышать эти слова, как женщина вырывает руку и закрывает свой рот, чтобы не разрыдаться в голос.

– Прости… Прости… – едва слышны ее слова, смешанные с рыданиями.

Она больше на меня не смотрит. Ждет либо гнева, либо обвинений. И одни боги знают, каких.

За то, что тогда чуть не убила? За то, что притворилась незнакомкой сейчас?

– Мне не на что тебя прощать, – шепчу Янге, обнимаю ее, и она замирает, как маленький ребенок. Боится шелохнуться. Даже не дышит.

А я продолжаю.

– В том сне у ведьмы не было выбора, так ведь? – припоминаю я.

Сурэл был строг и суров. Обращался с ней как с собственностью. Он скорее всего заставил Янгу, а если нет…

– А даже если выбор был, то ты уже давно раскаялась в содеянном, – шепчу Янге.

Она вздрагивает и отмирает.

Медленно отстраняется от меня, чтобы посмотреть мне в глаза. Я не лгу, но она, кажется, не верит.

– Ты ведь поэтому хотела мне помочь? И по этой же причине осталась в Аффисе. Чтобы помогать тем, чем можешь, – говорю наставнице, а она слушает, затаив дыхание, и затем кивает.

– Выбора не было, девочка моя, но это не отменяет того, что я предала тебя и твою мать. Я должна была вас защищать, – шепчет она.

Не ищет жалости, не ищет прощения. Она сама себя не может простить.

– Все мы совершали ошибки, кто-то маленькие, кто-то страшные. Не знаю, какой ты была прежде, но женщина, которая меня приютила, вовсе не злодейка. Я это вижу, я это чувствую, – шепчу Янге, сжимая ее пальцы.

– Я до сих пор не могу замолить свой грех, – признается Янга, а затем последние замки на самых дальних ящиках ее души, вскрываются один за другим.

Янга говорит и говорит, я слушаю, впитывая, каждое ее слово. Сердце сжимается, когда узнаю, что она и сама утратила почти всю магию в тот день. А крупиц, которые остались, хватает лишь на то, чтобы погадать.

– Крок был моим фамильяром. Но когда моей силы не стало, связь между нами лопнула3, лишив его испостаси, но он не ушел, несмотря на опасность. А она была, ведь Гирдану не нужны были свидетели. Он хотел от меня избавиться, и сделал бы это, если бы не внезапная смерть брата, главы клана. Отца Дарена Сурэла. Началась суматоха, и нам с Кроком удалось ускользнуть. Я думала спрячусь, сменю имя, начну с чистого листа, но кошмары не оставляли. И потому, сменив внешность, я вернулась, – шепчет Янга, и каждое новое слово оставляет надрез на сердце.

Она вернулась туда, где ее могли разоблачить, чтобы искупить свою вину. Помочь нам с матерью Янга уже не могла – Хельмы уехали, а матушка была быстро угасла. Видимо, из-за той магической вспышки.

Но оставались сами земли, оставались горожане, которые тоже пострадали. Им Янга и старалась помочь чем может. Провела долгие годы, искупая свой грех.

– А потом появилась ты, – шепнула Янга. – Крок сразу тебя учуял. "Сказал, чт сюда едет Хельм. Истинная Хельм, но я не поверила. Ведь вся твоя магия тогда ушла в земли, отдав тело чужой душе. Потому Крок хотел разобраться, остался с тобой. И… убедился. Ты – Элиза Хельм. И ты жива!

– Жива, Янга, жива. Те дни давно прошли. Раны прошлого затянулись, но в настоящем опасности не меньше. Зачем