Свет в твоей душе - Дана Мюллер-Браун

Ремиэль говорит очень холодно. И я его понимаю. Почему Марви вдруг захотел войны? Это на него непохоже.

– Я не хочу затевать войну. Я хочу, чтобы вы сражались на нашей стороне, когда они нападут. А они это сделают.

– Почему ты так считаешь?

Марви по-прежнему невозмутим.

– Мне потребовалось некоторое время, чтобы собрать воедино отдельные сведения. – Он начинает говорить и смотрит на меня почти извиняющимся взглядом.

Но почему?

– Когда княжество Истины подверглось нападению, произошло несколько заранее спланированных событий. Я понял порядок их действий. И зачем Миел принес в княжество демонический яд, чтобы отравить их всех. И как новая горничная, специально нанятая Авиелл, им воспользовалась. И почему князь и княжна были убиты, а Авиелл спасена.

– Почему же? – усмехается Ремиэль.

Я ошарашенно уставилась на Марви. Человеком в капюшоне, которого я видела в подвале в княжестве Истины, был Миел. Как я могла этого не понять? Эти глаза. Это явно были глаза Миела. Но… почему он это сделал?

– Лиран не хотел разрушать княжество Истины. Ему была нужна она. – Марви указывает на меня.

Глаза у меня увеличиваются от ужаса, хотя я знала об этом и раньше. Но, похоже, все это серьезнее, чем я себе представляла.

– Он хотел, чтобы она возродила царство света.

– Этого он не мог заранее планировать, – вырывается у меня.

Марви кладет свою руку на мой сжатый кулак и немного его расслабляет. Затем лезет в карман и достает флакон с зеленой жидкостью.

– Это яд, который принес туда Миел.

Я сразу узнаю этот флакон. И только сейчас задумываюсь, а использовали ли они его вообще. Дворяне, князь и княгиня были убиты. Но не ядом, а кинжалами. Авиелл и герои тоже были в сознании.

– Что делает этот яд? – спрашиваю я почти беззвучно. Как будто мой голос больше мне не принадлежит.

– Он разрывает связи героев и их подзащитных.

Я быстро перебираю в памяти все воспоминания той ночи. Помню, что Марек и Нат выглядели так, будто потеряли все. Будто у них разрушились души. Но это произошло потому, что их подопечные погибли. Хотя потом я удивлялась, что все они были убиты только после своих подопечных. Обычно герои защищают их ценой своей жизни. И князь никогда бы не умер, если бы Нат был еще жив. Значит, их связь была перед этим разорвана? В голове у меня все перемешалось.

– Все это было спланировано, чтобы вернуть царство света и завладеть Навиен.

– А зачем она им понадобилась? – интересуется Ремиэль, глядя на меня глазами Аргуса.

– Потому что, согласно пророчеству, она предвестница. Она знаменует гибель царства света. Навиен может устроить так, что править будут герои. Она пробуждает подземный мир.

Люди в капюшонах напряглись. Некоторые даже положили руки на кинжалы и мечи.

«Ох, ох», – вздрагивает у меня в сознании Вьюнок.

Я пытаюсь ее успокоить. Марви не стал бы подвергать нас опасности. Однако ситуацию нельзя назвать приятной.

– Тогда почему бы нам не убить ее сейчас?

– Потому что это пророчество сделал я. – На губах Марви появляется улыбка. – Вы знаете мою историю. И знаете, что я создал княжество Истины, потому что предсказал, что однажды родится девушка, которая освободит нас из подземного мира. Но… мне нужны были еще небольшие… назовем их… проверки.

Я прищуриваюсь. Проверки? То есть он только что сказал им, что записал пророчество, только чтобы пустить по моему следу кучу убийц?

– Но это пророчество может не сбыться. Хотя я записал его. Во многих апокрифах. И почти не защитил их от прочтения.

На меня направлены взгляды всех присутствующих, но я стараюсь не замечать их. Увы, возможность того, что я поддамся тьме и вызову все предсказанное, по-прежнему вполне реальна.

– Истинное же пророчество гласит, что эта девушка рядом со мной будет правительницей мира света. И одновременно правительницей Джараская.

Я сглатываю комок в горле.

Теперь все уставились на нас еще пристальнее.

– Лиран не плохой человек. Он просто слишком верил в пророчество и на самом деле всего лишь хотел защитить героев и княжества. Пока…

– Пока что? – подаю я голос.

– Пока ты не рассказала Авиелл, что было в истинном пророчестве, а она не рассказала ему. После этого он не раз пытался расшифровать апокриф, где записаны все мои пророчества. Даже ты когда-то пыталась их прочитать по его просьбе. И наверняка встретила кого-то, кто тебя предупредил, пока это не делать.

Будто громом пораженная, я вспоминаю, как читала апокриф Лирану и меня затянуло в книгу, где я встретила женщину.

– И он изменил свой план и захотел завладеть царством света.

– Докажи мне, что она действительно та, о ком говорится в пророчестве! – Ремиэль поднимается. – Ты не можешь просто появиться здесь и заявить, что герой рядом с тобой – это именно она. Та, которая упоминается во всех сагах. Та, которая воссоединит свет и тьму и которая может нас всех освободить.

Больше всего на свете мне хочется отсюда убежать. Они говорят о ком-то другом, не обо мне!

– Вьюнок, отсоединись, пожалуйста, от Навиен на минутку.

Она медлит. Марви смотрит на меня, в его теплом взгляде я вижу, что он не лукавит, и тоже прошу ее меня покинуть, что она и делает. Тогда я впервые осознаю то самое сияние, о котором всегда говорила Вьюнок. Оно живет во мне. Окружает меня. Я его излучаю. Все сидящие отодвигают стулья и поднимаются. Меня охватывает ощущение тепла, и вдруг возникает чувство, что все так и должно быть. Но почему я только сейчас смогла увидеть это сияние?

– Она – Несущая свет! – произносит женщина в капюшоне, вытаскивает меч, становится на одно колено и протягивает мне меч.

Я не понимаю, что происходит. Другие люди в капюшонах тоже достают мечи и опускаются на колени. Наконец, Ремиэль подходит ко мне и… тоже опускается на колено.

Когда я смотрю на Марви, он смотрит на меня с благоговением. Даже больше. Он смотрит на исходящее от меня сияние так, будто никогда оне видел ничего прекраснее.

– Но ведь я демон, – шепчу я, словно это не я сама так считаю, а мой внутренний голос.

– Похоже, у тебя довольно много общего с моим отцом. – Марви улыбается, а затем тоже опускается передо мной на одно колено. Марви. Архангел. Нет, глава архангелов. Мелех. Их вождь. Сын Люцифера… Преклоняет передо мной колено.

Когда все снова встают, он поворачивается к Ремиэлу:

– Итак, ты все увидел. Будет