Свет в твоей душе - Дана Мюллер-Браун

– Я был голоден, хотел пить. Я был… погружен во тьму. Меня все еще мучили последствия пребывания в преисподней. Но было нечто другое, и оно было сильнее. Твоя боль. Твое желание встать и защитить ее. Она была всем. Для тебя и, следовательно, для меня. Я убил Ларакая, а Авиелл осталась жива.

Я глубоко вдыхаю. Я знала, что многое в тот вечер было частью плана Лирана и Авиелл. Но еще я знала, что они не рассчитывали на появление Ка и Ларакая. Они могли все разрушить. По крайней мере, загубить роль Авиелл во всей этой драме. Так что вмешательство Марви было удачей для нее. Иначе она погибла бы из-за их с Лираном плана. От этой мысли у меня начинается жжение в груди. Тьма снова тянет меня за собой. Как будто все негативные мысли об Авиелл и Лиране только усиливают тьму.

– Спасибо. – Это все, что я могу и хочу сказать по этому поводу. Независимо от того, что произошло потом и какой стала Авиелл без связи наших душ. Тогда я так хотела, чтобы кто-нибудь спас ее вместо меня, и теперь я благодарна и рада, что Марви это сделал.

– И о чем же вы говорили на этой встрече?

Марви прочищает горло.

– Аарон хотел, чтобы я или, скорее, царство света стало его союзником. Против князей.

– Но разве это не то, чего ты сам хочешь?

– Я? – переспрашивает он с грустной улыбкой. – Я не хочу взваливать на себя это бремя. Еще должен сообщить тебе, что здесь ты принимаешь решения, Несущая свет. Тебе принадлежит власть.

– Нет. Я… нет. Я не могу этого решать.

– Тогда ты должна выбрать кого-то, кто будет принимать решения. Но без тебя или твоего доверенного лица я не стану принимать ни одного решения.

Он ободряюще улыбается, а мне больше всего хочется заорать.

– Кроме того, они не наши друзья. Это больше походило бы на договор с дьяволом. Они просто хотят укрепить свою власть и для этого используют золотое перо. Я его видел. В стеклянном ящике. – Марви пренебрежительно усмехается. – Думаю, оно принадлежало Уриэлю. – Теперь его голос становится мягким и ласковым. – К счастью, они ничего не знают о его силе. О его настоящей силе.

– Целебные свойства? – спрашиваю я шепотом. Не потому, что я думаю, что нас кто-то подслушивает, а потому, что это наш с ним секрет. И это приятно чувствовать.

Он приподнимает уголок рта.

– Я уверен, ты заметила, что перо не только исцелило. – Он смеется. – За что я еще не извинился. Потому что оно нас с тобой связало. Если эти ублюдки свяжут себя с Уриэлем и его властью, то…

Он больше ничего не говорит, и, честно говоря, я этому рада. Не хочу знать, какой ад разразится, если они сумеют по-настоящему использовать золотое перо архангела.

– В общем, когда я сидел за столом с Аароном, я вдруг услышал крики. Сначала Вьюнка. Вскоре после этого я почувствовал тебя. Твою боль. Твой гнев. Твою волю. Я закончил разговор так быстро, как только мог. Но… недостаточно быстро.

– Я пойду с тобой. Давай отправимся прямо сейчас, – твердо говорю я, сжимая его руку.

Он растерянно моргает:

– В княжество Истины?

– Конечно. – Я сдержанно усмехаюсь. – Или у тебя намечены другие места для совместной вылазки?

– Это мы обсудим после окончания войны.

Он бросает на меня ласковый взгляд:

– Могу ли я использовать свет? Или ты хочешь лететь? Нам туда всего полчаса лета.

– Лучше свет. Может быть, на этот раз я не потеряю сознание.

Он смеется, и нас уже окутывает свет. Сознания я не теряю. Даже когда снова чувствую под собой землю и открываю глаза.

В следующий момент я уже смотрю в лицо своей матери.

Глава 13

– Княгиня? – спрашиваю я, потому что не уверена, в сознании я или мне это мерещится.

Моя мать и мать Авиелл погибла. Сама я этого не видела, но Ави сказала, что мать и отец убиты. Как же…

– Навиен.

Ее голос звучит как обычно. Так же, как он звучал, когда я была еще ребенком и она иногда брала меня к себе. Тайком, чтобы никто не заметил, но… тогда я могла быть с ней рядом.

Я смотрю на Марви. Какое-то мгновение в моем взгляде читается укор. Будто он сделал это специально, зная, что она здесь будет. Но мне даже не нужно видеть его ошарашенное и испуганное выражение лица, чтобы понять, что он никогда бы не сделал такого, не предупредив меня.

– Ты осталась жива? – спрашиваю я, обращаясь к матери Авиелл.

– Меня защитила Аманта, – шепчет она с печалью, и я понимаю, что ее герой погиб.

Я с трудом сглатываю. Стараюсь сохранять хладнокровие и не реагировать на ее нежный материнский голос. Пусть даже она время от времени и звала меня к себе. Но она никогда не была мне матерью. И сейчас я не должна об этом забывать.

– И где ты была все это время? – спрашиваю я с упреком, вместо того чтобы говорить без эмоций, как собиралась.

– В ордене.

Она смотрит на Марви, и я замечаю у нее в глазах страх. Она видела его, когда он приходил за аббатом Режаном? А он знал, что она жива?

– Я думал, вы монахиня. – Марви презрительно поджимает губы. – Умная женщина.

– А что я должна была делать, когда вы появились и начали называть всех извергами, которые плохо обращались с Навиен?

– Мм, – развеселился Марви. – Думаю, было бы очень хорошим и честным поступком выйти вперед или крикнуть: «Я здесь».

– Ах, и что потом? – Мать саркастично смеется. – Вы бы убили меня из-за нее? Почему? Потому что она – ваш свет?

– Потому что она значит намного больше, чем вы и вам подобные заставляли ее верить всю жизнь, – с ненавистью говорит Марви.

– Я ее мать! Если кто-то и знает это, то это я.

Я застываю, когда она это произносит. Когда она называет себя моей матерью. Она никогда раньше этого не делала.

– А Авиелл знает, что ты жива? – Вообще-то я не хочу слышать ответ, но все равно задаю этот вопрос.

– Нет, – следует неожиданный ответ. – Пусть так будет и дальше.

Когда она это говорит, у нее в глазах нет ничего, пустота. Словно Авиелл, я и все княжество больше ничего для нее не значат. Как будто ей все равно.

– И как ты собираешься жить дальше?

Я подхожу ближе. За ней я различаю покрытый копотью тронный