Огонь в его душе - Руби Диксон

— Есть много такого, о чем мне, вероятно, следует рассказать тебе. А пока, Ваан, Мара. Мара, Ваан.

— Привет, Ваан, — говорит Мара.

Он смотрит на нее, и его губы слегка изгибаются. Он встает на ноги и кладет руку мне на локоть, помогая подняться, как делал это много дней с моими ранеными руками. Однако вместо того, чтобы отпустить меня, он прижимает меня к себе и смотрит в мои глаза так, словно в них ключ к его спасению.

— Гвен, — бормочет он и слегка проводит когтями по моей челюсти. Мары как будто здесь вообще нет.

Это не должно так греть мое сердце, как сейчас, но, очевидно, я мелочная, эгоистичная женщина, когда дело касается этого дракона.

Мара наблюдает за нами издалека, и ее глаза широко раскрыты. Ее взгляд скользит вниз по телу Ваана, задерживаясь ниже талии. Мои щеки становятся еще горячее, потому что я знаю, на что она смотрит. Я чувствую, как что -то упирается мне в бок.

— Я не думаю, что он хочет видеть тебя в друзьях, — сухо говорит она.

Возможно, ей не так много о чем можно рассказать, как я думала.

Глава 22

ВААН

Моя пара так счастлива , что здесь появилась новая самка.

Новая самка странная. Когда она стоит рядом с моей Гвен, я чувствую запах ее спаривающегося мускуса под слоями грязи. Он старый, слабый и почти утонул в ее вони, но он есть. Неспаренные самки в гнезде — это проблема, потому что другие самцы захотят найти ее и забрать себе.

…по крайней мере, будут, пока не почувствуют ее запах. Тогда вонь, вероятно, отпугнет любого, кроме самых пылких поклонников. Она не так сладко пахнет, как моя Гвен. Мне требуется все, что у меня есть, чтобы не выгнать ее из нашего гнезда , но моя пара хочет, чтобы она была здесь, и я сделаю все, чтобы моя женщина была счастлива.

Это включает в себя дыхание ртом.

Я всегда могу надеяться, что появится другой мужчина и заявит права на новенькую , но ее вонь слишком хорошо скрывает ее неповторимый аромат. Я больше беспокоюсь о том, что восхитительный мускус моей Гвен привлечет к ней другого. Я буду бороться, чтобы удержать ее рядом с собой, если возникнет необходимость. Одна мысль об этом заставляет меня щелкнуть когтями по ближайшему камню.

Вонючая самка вздрагивает.

Гвен смотрит на меня и хмурится.

Я раздраженно ворчу. Самки бродят по развалинам нашего старого логова. Место, где мы с Гвен спали последние несколько дней, разрушено, крыша провалилась. Я не помню, как это произошло. Зрелище разрушений обеспокоило меня, но я не чувствую запаха других драконов в этом районе, и в моей памяти есть далекие грозовые тучи, которые говорят мне, что я тот, кто создал эту проблему.

Нам нужно новое гнездо. Однако каждый раз, когда я перехожу в боевую форму, Гвен издает недовольные звуки и жестикулирует в мою сторону, пока я не обернусь обратно. Она не хочет, чтобы я летал. Я изменяюсь обратно, и самки суетятся вокруг нашего логова, ищут предметы и складывают их в сумки. Я хочу уйти, найти новое безопасное место, но они, кажется, не торопятся. Я осматриваю небо в поисках других драконов, которые могли бы подумать приблизиться к моей территории, но все тихо.

Мои мысли тоже тихи. Самки продолжают болтать своими тихими голосами, и я игнорирую вонючку, прислушиваясь только к приятным звукам голоса моей пары. Ее голос звучит мелодично и освежающе, как прохладная вода на нагретых солнцем весах, и я пытаюсь подобрать слова, которые узнаю. Они так быстро говорят друг с другом, что я не в состоянии понять, поэтому я просто наблюдаю за выразительным лицом моей пары , запоминая ее черты. Моя память улучшается, когда я сосредотачиваюсь на ней. Я не возражаю против этого, так как мне больше всего нравится смотреть на нее, вдыхать ее запах, прикасаться к ней. Я наполняю свои чувства ею, и когда сумка Гвен становится слишком полной, я делаю шаг вперед, не обращая внимания на съежившуюся вонючку, и беру сумку из ее рук.

Она удивленно смотрит на меня, а затем ее красивые губки приподнимаются.

— Ваан, тхку , — говорит она мне словами, которые использует, когда счастлива. Ее глаза не потеют, но прошло много времени с тех пор, как ее гладили по волосам, поэтому я протягиваю руку и делаю это до тех пор, пока не убеждаюсь, что с ней все хорошо. Я смотрю на другую женщину, и у нее потеют глаза. Конечно, так и есть. У нее нет пары, которая могла бы погладить ее по волосам. Я разжимаю когти, а затем сжимаю кулак, сдерживая дрожь. Ей придется подождать. Я не хочу прикасаться ни к одной женщине, кроме своей.

Гвен замечает, что я смотрю на другую. Она касается моей руки, говорит что -то слишком быстро и заплетающимся языком, чтобы я мог понять, а затем скользит рукой по моему плечу, проходя мимо меня. Другая женщина наблюдает за мной, и даже моему затуманенному разуму очевидно, о чем они думают.

Гвен ведет себя как собственница. Она заявляет, что я принадлежу ей на глазах у другой женщины. Не имеет значения, что мы еще не спарились полностью, или что от нее не пахнет моим огнем. Она показывает другой, что я принадлежу ей, а она принадлежит мне.

Моя грудь раздувается от такой гордости, такой безграничной радости, что мне хочется перевернуть мою Гвен на живот и заявить на нее права прямо сейчас. Пусть другие смотрят, потому что это еще больше запечатлеется в ее сознании, что я востребован. Я подхожу, чтобы обнять Гвен… только для того, чтобы заметить, что она рассеянно крутит обмотанным запястьем, как будто это причиняет ей боль.

Значит, пока нет.

Я могу быть терпеливым. Пока она заявляет на меня права в присутствии другой женщины, я могу быть очень терпеливым. Бурча от удовольствия, я бросаю на свою пару многообещающий взгляд, от которого ее щеки темнеют. Однако вместо того, чтобы еще раз прикоснуться ко мне, она подходит к другой женщине и подталкивает ее вперед. Хорошо. Наконец -то мы куда -то двигаемся, а не стоим в развалинах. Полагаю, я могу подождать еще немного, чтобы подразнить свою пару.

Гвен и вонючка идут по одной из длинных человеческих тропинок, заросших сорняками