Огонь в его душе - Руби Диксон

Друзья.

Ха.

Но если бы Ваан ушел и оставил меня в покое, предпочтя Мару мне, мне было бы больно. Это странное осознание. Мне должно быть все равно, но я медленно прихожу к осознанию того, что есть много вещей, о которых я должна подумать, но это не так.

Интересно, чувствовала ли Эми такой разрыв между преданностью человеческой расе и влечением к своему дракону? Потому что, когда я смотрю на Ваана, я не вижу чешуйчатого монстра, пожирателя человечества (не важно, правда ли это). Я вижу человека с необычной кожей и рогами, неспособного говорить на этом языке, но все еще человека. Я вижу человека, чей разум поврежден ситуацией, в которой он находится, но который прикасается ко мне с благоговением и так защищает, что я впервые за семь лет чувствую себя в безопасности.

Мара наблюдает за мной, ожидая ответа. Выражение ее лица невозможно прочитать, но я чувствую беспокойство и страх. Нравится нам это или нет, мэр Гвен впервые за неделю выходит на первый план. Смогу ли я управлять драконом? Я смотрю на Ваана, изучая его глаза. Они переливаются мягкими красками, что указывает на то, что он расслаблен. Он не нападает на Мару. Он не рассматривает ее как угрозу.

Это потому, что он рассматривает ее как потенциальную пару? Я ненавижу, что мой ревнивый мозг доходит до этого. Я должна думать как пара дракона Гвен и избавиться от потенциальной соперницы, потому что что, если Ваан выберет ее парой вместо меня, и она использует его, чтобы разрушить мою крепость? У Мары уже был дерьмовый, жестокий защитник — что, если она решит, что дракон торгуется, и выберет его?

Почему это меня так бесит?

Почему это вообще у меня на уме?

Мне стыдно, что такая мысль промелькнула у меня в голове. Мара просто пытается выжить. Ясно, что с ней обошлись грубо, и я должна испытывать к ней сочувствие. Я не должна вести себя как львица, территория которой оказалась под угрозой. Или как… дракон.

Это слишком близко к истине.

Я нацепляю на лицо улыбку, заставляя мэра Гвен вернуться на поверхность.

— Ты права. Мы в некотором роде друзья, и если он кого -то слушает, то слушает меня. Я не могу гарантировать, что ты будешь в полной безопасности, но я думаю, что все будет хорошо.

Мара одаривает меня дрожащей улыбкой.

— Больше нет такой вещи, как полная безопасность.

Как же она права.

— Просто всегда будь рядом со мной, хорошо? Ваан склонен забывать о вещах, когда эмоции берут над ним верх, и если он забудет, что ты друг, у нас могут быть неприятности.

Ее глаза расширяются, и она автоматически подходит ближе ко мне.

— И если его глаза совсем почернеют, убирайся к черту от него , — мрачно говорю я ей.

— Что происходит, когда они становятся совсем черными? — шепчет она.

Ничего хорошего.

— Просто поверь мне.

Мара кивает. Она оглядывается по сторонам, а затем бросает на меня испуганный взгляд, прежде чем указать на ближайший тротуар.

— Могу я взять свой рюкзак?

— К онечно. — Когда она не двигается, чтобы взять его, я делаю несколько шагов и обнаруживаю, что она практически моя тень, держась так близко, что ее вонь бьет мне в ноздри. Я задерживаю дыхание и ободряюще улыбаюсь ей, затем перевожу взгляд на Ваана. Дракон устроился на задних лапах, поджав под себя лапы, как огромный кот, и изучает меня меняющимися спокойными глазами.

Его пристальный взгляд полностью прикован ко мне. Я отступаю от Мары, что -то проверяя, и взгляд Ваана следует за мной. Хм.

— Мара, ты можешь пойти прогуляться по парковке?

Ее лицо становится белым как мел.

— Но ты только что сказала мне держаться поближе к тебе.

— Я знаю, но я проверяю, насколько близко он на самом деле наблюдает за мной. Мы не можем всегда быть на расстоянии вытянутой руки друг от друга. — Выражение ее лица говорит мне, что она думает, что мы можем, поэтому я делаю свое выражение более убедительным, более успокаивающим. — Я не позволю ему причинить тебе боль, я обещаю. Но нам нужно проверить границы.

— Разве мы не можем проверить после того, как он привыкнет ко мне?

Я продолжаю улыбаться, даже произнося свои следующие слова.

— Если он собирается напасть, не будет иметь значения, произойдет ли это сейчас или через час.

— Для меня это важно, — бормочет она. Она поплотнее запахивает свою мерзкую одежду и натягивает на волосы потрепанный коричневый капюшон, затем бросает на дракона встревоженный взгляд, прежде чем отойти на несколько шагов в сторону.

Когда она это делает, я морщу нос, изо всех сил стараясь, чтобы жест выглядел как можно естественнее.

Ноздри Ваана раздуваются, когда он наблюдает за мной.

— Продолжай, — говорю я Маре спокойным ровным голосом, притворяясь, что изучаю свои ногти. — Еще несколько шагов.

Я слышу, как она сдерживает испуганный стон. Она колеблется, а затем отходит в сторону. Я еще мгновение изучаю свои руки, затем поднимаю взгляд на Ваана. Его взгляд скользит по ней, а затем возвращается ко мне. Он все еще наблюдает за мной. Ожидающе. Его глаза светятся ровным цветом, и это хороший знак.

— Подвинься и сядь со мной, Ваан. — Я сажусь там, где стою, и похлопываю по земле, показывая, что он должен присоединиться ко мне. Этому жесту он еще не научился, но я надеюсь, что он универсален.

Долю секунды спустя дракон исчезает, и на небольшом расстоянии от него поднимается на ноги скорчившийся человек с золотистой кожей. Это мой Ваан. Он проводит рукой по своим волосам, взъерошивая их движением, очень похожим на человеческое, а затем неторопливо подходит ко мне и приседает рядом.

То, как он приседает, оставляет много, э -э, свисающих шалостей. Я улыбаюсь ему, глажу его по руке и не смотрю вниз. Он накрывает мою руку там, где она лежит на его бицепсе, и его пальцы переплетаются с моими.

Это самое интимное прикосновение, и я очарована им и улыбкой, которую дарит мне Ваан. В его груди раздается мягкое урчание, и я практически ощущаю удовольствие, которое он излучает.

— Так он действительно человек?

Упс. На долю секунды я забыла о присутствии Мары. Я чувствую, как мои щеки горят. Я держусь за руки (более или менее)